Катастрофа
Шрифт:
При виде его черных, горящих глаз-бусинок и вздернутой головы я почувствовал себя немного не в своей тарелке и на всякий случай положил руку на контрольную звезду, болтающуюся у меня на цепочке, каждый лучик которой соответствовал одному члену команды. Если нажать на лучик и повести звезду в одну сторону, выбранного парня всего передернет, как от удара электрическим током; в другую — и он погрузится в гипнотический транс. Верхушка звезды контролировала самого капитана Стэбба. Мне еще не приходилось приводить звезду в действие, но, ощущая рядом зловонное дыхание
"Буксир-один", именуемый Хеллером "Принцем Каукалси", несмотря на длительный период вынужденного бездействия, мягко скользил вперед. В тот момент я хотел бы оказаться в его шикарных каютах, в которых не стыдно было принять и самого адмирала. Там хватало всяких золотых и серебряных безделушек, различных ваз и прочего, а некоторые выключатели — подумать только, обычные выключатели электроприборов — даже были украшены драгоценными камнями. Но о том, чтобы попасть в эти каюты, можно было только мечтать. Все запоры дверей и даже люков реагировали только на голос Хеллера. Конечно, нам в свое время удалось попасть в трюм через машинное отделение, но я сильно подозревал, что к настоящему времени трюм вычищен подчистую.
В общем-то, я был не очень уверен в «Буксире-один»: сконструированный специально для межгалактических путешествий, корабль был оснащен соответствующими двигателями — гигантские «будет-было» несли нашу маленькую скорлупку в десять с половиной раз быстрее любого суперсовременного корабля. «Буксир-два» этого же типа взорвался в космическом пространстве вместе со всей своей командой, потому что при слишком быстром перемещении перегрелись двигатели.
Сейчас, слава Богу, мы не пользовались проклятыми «будет-было», а шли на вспомогательных двигателях намного медленнее скорости света, но все же под нами с молниеносной быстротой сменялись картинки планеты; пролетали меридианы и параллели, если можно так сказать.
Мы двигались в ускользающей темноте ночи с востока на запад, стараясь не застать угасающий день. Когда мы доберемся до Коннектикута, на землю опустится завеса чернильных сумерек, разрезаемая только узеньким серпом убывающей луны.
Впереди нас, немного слева, на смотровом экране я различил тусклое мерцание огоньков — это был Нью-Йорк.
— Там Бриджпорт, — сказал пилот. — Прямо по курсу — Норуолк. Наше путешествие подходит к концу. — Он засмеялся. — Можно мне плюнуть в лицо офицера его величества, если труп все еще там?
— Можешь плюнуть в сторону, — ответил я, все еще не испытывая радости при мысли, что мне придется возиться с мертвым Хеллером, и добавил, обратившись к Стэббу: — Не слишком ли мы низко летим?
— Их радары все равно не смогут засечь нас, — проговорил капитан. — Поглощающий покров. И потом, мы слишком быстро перемещаемся. Мы можем лететь со скоростью тридцать тысяч, а у нас на приборах все семьдесят.
Пилот
Мы опускались все ниже и ниже — сорок, двадцать, десять, пять тысяч футов.
Увидев, что механик собирается открыть двери воздушного шлюза, я перепутался до смерти, но капитан Стэбб поспешил успокоить меня:
— Иначе ваша радиотехника не сможет работать. Никакая радиоволна не пробьется сквозь защищенный корпус. Свяжитесь со своим человеком и убедитесь, что все чисто.
— Агент Рат… — сказал я в радиопередатчик.
— Слава Богу, вы на связи! — отозвался Рат слабым голосом. — Я упал с лестницы. Я потерял столько крови, что не могу сдвинуться с места.
— К дьяволу твою кровь, — проговорил я. — Быстро отвечай: в этом районе все чисто, или нам придется применить "блюфлэш"?
— О, пожалуйста, только не это! Иначе я окончательно свихнусь! Здесь никого нет. Скорее приземляйтесь и спасайте меня!
Услышав это несвязное бормотание, Стэбб подал сигнал пилоту, и «Буксир-один» быстро пошел на снижение.
На дисплеях, в черноте кленов и вечнозеленых разлапистых деревьев, расплывался зловещий силуэт старой придорожной забегаловки — бывшей гангстерской берлоги.
Корабль бесшумно опустился на поляну в сотне шагов от главного входа.
Над землей висела густая ночь, пронизываемая длинными очередями трелей сверчков. На берегу невидимого водоема в темноте недовольно всквакивали жабы, жадными глазами следя за легким полетом мерцающих светлячков. В распахнувшийся люк корабля ворвался ветерок, принеся с собой букет запахов коннектикутской глубинки.
Перегнувшись через плечо своего пилота-антиманковца, капитан Стэбб повернул переключатель дисплея — в темноту ударил красноватый луч фонаря.
Под лестницей, лицом вниз, лежал Рат — должно быть, без сознания. Над ним, на крыльце, застыла темная бесформенная масса — наверное, тело Хеллера; у бедняги Рата не хватило сил даже сдвинуть его с места.
— Святые угодники, только посмотрите на это! — в волнении прокричал капитан Стэбб, дрожащей рукой указывая на темный силуэт на крыльце, принятый было мной за тело Хеллера, а в действительности оказавшийся мешком. Из мешка, капля за каплей, прозрачным ручейком, искрясь и играя всеми цветами радуги в неровном свете фонаря, текли бриллианты!
— Джиб! — пролаял Стэбб инженеру. — Иди туда и принеси мешок!
Перекинув через плечо бластер, тот мягко спрыгнул на землю, и через секунду мы услышали постепенно затихающие вдали звуки его шагов.
Я подошел к выходу. Корабль сидел, конечно же, на брюхе, и люк находился всего в метре от земли, но у меня не возникло никакого желания последовать за инженером.
Вглядевшись в темноту, я заметил, что инфракрасный фонарь не был единственным источником света: в небе, окрашенном разноцветными огоньками отдаленного города, серебром отливала луна.