Категории онтологии
Шрифт:
Французский философ-традиционалист Р. Генон (1886–1951) увидел одну из главных причин кризиса современного мира в отказе модерна от исходных онтологических предпосылок. Современный российский философ А. Г. Дугин, один из лидеров международного евразийского движения, следующим образом комментирует учение Генона: «Бытие должно мыслиться прежде и до всякого становления. Проявление мира следует представлять собой как движение сверху вниз. Человек же есть существо духовное, призванное интегрировать в себе все возможности бытия и в первую очередь высшие, но при этом движении к Началу осветить и облагородить телесный мир. Вместо этого Модерн пошел по прямо противоположному пути, провозгласив началом всего материю, к которой и попытался свести всю полноту вещей мира. Вместо бытия он поместил вещи в процесс становления. Вместо духовного познания сосредоточился на телесном и психическом (Дугин А.
В Европе постепенно возвращался вкус к онтологии, это связано с появлением «философии жизни» (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Г. Зиммель, Г. Дильтей), аксиологии М. Шелера, феноменологии Э. Гуссерля, экзистенциализма (М. Хайдеггер, Ж. – П. Сартр, Г. Марсель), критического рационализма (К. Поппер, П. Фейерабенд). Вместе с тем онтология все теснее сопрягается с проблемами человеческого существования. В наши дни, вопреки критике онтологии и метафизики последователями И. Канта и О. Конта, онтологические размышления вновь обретают ощутимую мировоззренческую значимость, востребованы фундаментальными науками. В России интерес к ним ныне особо велик и обусловлен освоением широкой публикой философского наследия русских религиозных мыслителей Серебряного века.
Знакомство студентов с философией обычно начинается с обзора и сравнения онтологических учений, древних и современных. Полноценный курс философии немыслим без таких ее относительно самостоятельных разделов, как онтология и гносеология: первая ставит вопрос о том, что существует, каковы основные элементы существующего и их взаимоотношения, вторую же волнует вопрос, как и в какой мере бытие познаваемо.
Это учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по программе бакалавриата по направлению 030100 «Философия» и специальностям 030101 «Философия», 040801 «Религиоведение». Оно написано на основе курса лекций по систематической философии, который автор читает многие годы на ряде факультетов Уральского федерального университета, а также на основе его семестрового спецкурса «Категории онтологии» для студентов департамента философии УрФУ. Данная книга представляет собой дополненный и переработанный вариант ранее дважды издававшегося автором текста, рекомендованного УМО по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов философских факультетов и ныне ставшего библиографической редкостью (см.: Пивоваров Д. В. Основные категории онтологии. Екатеринбург, 2003; 2-е изд. 2006).
В учебном пособии в авторской редакции излагаются взаимосвязи важнейших категорий онтологии. Эти взаимосвязи сгруппированы в восемь блоков, каждый из которых включает в себя девятку (эннеаду) категорий. В центре эннеады находится мерная (объединяющая) категория, а сторонами блока выступают парные рефлексивные понятия.
1. ДИАЛЕКТИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ
АЛГОРИТМ: ОБЩАЯ ИДЕЯ
Операциональный аспект диалектической онтологии. Согласно Ж. Пиаже, формальная логика, как и математика, изучает прежде всего «абстракции от самих действий и их координации» (Пиаже Ж. Роль действия в формировании мышления // Вопр. психологии. 1965. № 6. С. 50). Диалектическая логика также имеет свою операциональную специфику. Она исследует исторически сложившиеся универсальные способы действий, однако способы иные, нежели те, которые вычленяются математической либо формально-логической рефлексией. В каждой диалектической паре категорий онтологии запечатлена та или иная операция с материальным или духовным объектом.
Диалектика как логика и методология есть теория о наиболее общих, универсальных способах освоения человеком материальной и духовной действительности. Вместе с тем правильная система действий с предметами в той или иной мере согласуется с законами бытия этих предметов, моделирует доступный деятельности их срез и придает продуктам познания некоторое истинностное значение. Поэтому диалектика как логика в то же время может выполнять роль генеральной картины мира.
Всякое знание, в том числе и знание философско-онтологическое, есть сплав из далеко не всегда совпадающих друг с другом операционального и предметного значений (см.: Пивоваров Д. В. Операциональный подход // Пивоваров Д. В. Наука и религия: гносеологические очерки. Екатеринбург, 2013. С. 35–63). Чем глубже человеческая деятельность осваивает объект, тем точнее совпадение предметной и операциональной
Каждая пара философских категорий непосредственно выражает специфический и в то же время универсальный способ практического или умственного обращения с действительностью. Оперируя какой-либо конкретной парой категорий, философ логически расчленяет предметную реальность, взятую в целом, на две противоположности. Сумма полученных частей в полном логическом объеме репрезентирует ему определенный срез реальности и становится объектом рефлексии. Если, например, люди ищут скрытые от непосредственного взгляда, глубинные и закономерные связи вещей, этот их тип деятельности в конечном счете интериоризируется в понятие сущность. Сопутствующий тип деятельности, связанный с фиксацией непосредственно наблюдаемого в вещах, порождает понятие явление. Аккумулируя в себе прошлую схему действия, каждая категория онтологии обретает методологический заряд, определяя согласно этой схеме процессы исследования новых объектов.
Все пары операций с категориями, каждая из которых по-своему препарирует объект и генерирует соответствующий характеру деятельности субъективный образ объекта, в какой-то мере тождественны, так как в их структуре (хотя и по-разному) моделируется одна и та же реальность. Поэтому каждая пара категорий не только рядоположенно дополняет иные пары, но и частично совпадает с ними по своему содержанию. Это позволяет, во-первых, связывать воедино информацию, получаемую при оперировании философскими категориями, как информацию об одной и той же действительности, а во-вторых, определять одну категорию через другую. Совокупный мысленный образ объекта, возникающий из набора философских категорий, не есть некая мозаика признаков. Образ в значительной мере целостен, подобно тому как целостно чувственное восприятие предмета, составленное из различных модальностей – цвета, звука, запаха, вкуса.
Предмет отображается в разных категориальных парах по-разному. В зависимости от избранного дихотомичного способа действия с ним, от его сечения, возникают своеобразные абстрактные объекты, которые в процессе определения философских понятий мысленно уравниваются: (А и не-А) = (В и не– В), где А и В – категории. Важно подчеркнуть, что уравниваются при этом не отдельно взятые категории, а пары категорий, т. е. нечто третье, что не сводится к каждому порознь взятому элементу пары. Это третье представляет собой интервалы, границы применимости той или иной пары диалектико-логических приемов, за которыми вступают в силу уже иные действия с тем же объектом. Категории философии мы подразделяем на парные и непарные. Непарные категории (вероятность, закон, мера, структура и т. п.) представляют собой, на наш взгляд, интервалы, в которых применим один тип дихотомического оперирования с реальностью, а за их пределами вступают в силу уже иные способы анализа.
Реально существовавшие в истории философии классические системы философских категорий, по нашему мнению, в неявном виде воспроизводили последовательность человеческих действий по освоению объекта «вообще». Начинались эти системы с категории бытия (ведь человек должен убедиться в существовании предмета, прежде чем действовать с ним), продолжались категориями, характеризующими ту или иную определенность предмета (исследование человеком формы, материи и содержания предмета, внутренних связей и т. д.), и заканчивались категориями причины и действия (следствия). В этом нетрудно убедиться, изучая системы категорий Аристотеля, Канта, Гегеля. У Гегеля это особенно ясно видно: абсолютная идея есть, по сути, деятельность субъекта, преобразующая бытие.