Катя
Шрифт:
— А я купил твои любимые эклеры. Хочешь чаю?
— Хочу.
Мы встаём и спускаемся на кухню. Пить чай гораздо лучше, чем лежать с ним в кровати. Кир включает электрический чайник, потом подходит ко мне и обнимает сзади. Я оказываюсь в коконе его сильных рук и вздрагиваю.
— Почему ты меня боишься, Катя? Я никогда не причиню тебе зла, — нежно говорит он.
Я поворачиваюсь к нему лицом, начинаю теребить пальцами синюю пуговицу на его клетчатой рубашке. Закусываю губу, не зная, как высказать свои мысли. Я боюсь последствий своих откровений. Где-то в глубине своего сознания я догадывалась,
Кирилл поднимает мою голову, осторожно ухватив пальцами за подбородок. Прикрываю веки, не хочу смотреть в его красивое лицо.
— Кать, ты можешь мне сказать всё, что думаешь, — подбадривает он меня.
— Кир, мне страшно оттого, что ты такой… слишком властный, — говорю я осторожно, будто иду со щупом по минному полю.
— Это плохо? — спрашивает он удивлённым тоном.
Сквозь приоткрытые веки я вижу, как поднимаются уголки его губ.
— Это пугает, — говорю я откровенно.
— Я не могу быть другим, Катя. Не умею. Мужчины бывают разные. Одни — хотят заботиться о любимых, другие — нуждаются в заботе. Я первый вариант. Скажи, ты уже была в постели с мужчиной по-настоящему?
— Я… — снова закусываю губу, чувствую, как краснею.
— Что, ты? Ты можешь сказать правду? Это так страшно — довериться человеку, который тебя любит?
— Я не девственница, но и не шлюха. Доволен? Я больше не хочу говорить об этом.
— Чайник вскипел. Садись за стол.
Кир чмокает меня в уголок губ и отстраняется. Я сажусь на край стула. Через минуту на столе появляется моя кружка, грею об неё руки, мне чудится, что по всему телу прошёл ледяной озноб. Хочу домой, в тишину своей комнаты, но вынуждена сидеть здесь и делать вид, что всё хорошо. Хотя ни фига нехорошо. Я не знаю, как действовать дальше.
Отпиваю глоток обжигающего напитка, откусываю от эклера. Кир протягивает руку, проводит пальцем по губам, а потом демонстративно облизывает свой палец, испачканный во взбитых сливках. Где-то в глубине живота зарождается что-то странное, я не понимаю, что это. Мне нравится на такое смотреть? Нет, это слишком, даже для меня. Опускаю глаза, наблюдаю за плавающими чаинками в своей кружке. Две коричневые палочки, неизвестно как просочившиеся из заварочного чайника. Мы с Киром сейчас вот так же рядом, но одновременно и врозь, потому что он хочет меня, а я… Я не хочу.
— Твой отец сказал, что если я от тебя не отстану, то он уничтожит бизнес моей матери. Возможно, нам стоит расстаться, — мямлю невнятно.
— Забудь. Не отпущу тебя. Никогда не отпущу. Уже объяснил отцу, что во всём виноват я. Мы поцапались так, что я чуть не хлопнул дверью. К счастью, он смирился с положением вещей, — говорит Демидов совершенно спокойно, потом добавляет чуть более резко. — Послезавтра вечером приедешь сюда и останешься. Если нет, пеняй на себя.
Вскидываю голову, смотрю на него ошарашенно. Кирилл совершенно спокоен, но на лице решительное выражение.
— Зачем ты мне угрожаешь, Кир?! Разве так любят?! — выкрикиваю я.
— Любят по-разному, Катя. И я тебе не угрожаю, хочу, чтобы ты знала, что у тебя нет выбора.
— Я приеду, Кир. Не нужно со мной так. Сейчас мне пора домой, уже поздно.
— Хорошо. Я тебя привожу.
Кир
Глава 22
Очередной рабочий день пролетает практически незаметно. Я просматриваю кучу бумаг, в которых мало смыслю, что нужно подписать, отдаю матери, остальное сортирую по папкам. Мама высылает мне по корпоративному мессенджеру задания, например, сделать некие расчёты для неё или выяснить, в какой фирме дешевле закупить тот или иной стройматериал. Ближе к концу смены я еду с ней на пару строек, потом мы возвращаемся в офис на совещание.
Сижу за длинным столом по правую руку от матери. Все прекрасно понимают, что не просто так она меня сюда притащила. Предполагается, что я наследница и, как только наберусь опыта, стану заместителем. Рощина, скорее всего, попросят уйти, и люди проглотят, что вторым человеком в компании поставили девушку, у которой опыта со спичечную головку.
Мама тихо, но грозно отчитывает начальников отделов и строек. Я смотрю на всё это без интереса. Единственное, что меня удивило: она поставила прораба Лёню начальником новой стройки. Мы выиграли тендер на строительство огромного торгового центра, и мама откупилась от бывшего любовника, нужно признать, неслыханная щедрость с её стороны.
Наконец-то совещание заканчивается. Люди расходятся, мама хлопает крышкой своего ноутбука.
— Мам, меня сегодня не будет дома. Заночую в другом месте, — предупреждаю я.
— Что это за парень? — удивлённо спрашивает она.
— Я должна отчитываться? Мам, я взрослая, мне даже не восемнадцать, — нервно говорю я, всплёскивая руками.
— Помни одно: предохраняйся. И ещё, нам не нужны женихи не из нашего круга. Иди развлекайся.
Выхожу из кабинета и неспешно бреду к лифту. Тот, к тому я собралась, из нашего круга, но мать ненавидит его семью. Я могу и не ходить к Кириллу. Взбрыкнуть и расстаться с ним? Какое-то шестое чувство подсказывает, что так нельзя. Демидов, со своей жаждой обладания, всколыхнёт ненужную волну, для меня сейчас главное — отсидеться по-тихому, пока я не получу наследство. Едва на карту упадёт положенная мне сумма, я уеду. Кроме тех денег, что завещал мне дедушка, не хочу больше ничего. Свобода дороже всего.
Кирилл открывает мне дверь, улыбается, лезет обниматься. Мы здороваемся. Раздеваюсь и сразу прохожу в уборную. Кирилл говорит, что ждёт меня в гостиной.
Оказалось, он заказал для нас еду из ресторана. Журнальный столик уставлен различными яствами, стоит бутылка вина, комнату освещают только свечи.
— Ужин при свечах? — спрашиваю я, усмехнувшись.
— Почему бы нет? Присаживайся.
Осторожно сажусь рядом с ним. Смотрю на вкусности на столе. Могу сказать, что кусок в горло не лезет, но совру. На самом деле жутко хочется кушать, и я благодарна Кириллу за то, что он решил меня накормить.