Каузальный ангел
Шрифт:
— Он идет, — предупреждает один Жан.
— Он в нас, — шепчет другой.
— Пора, — говорю я Жозефине.
Они с Матчеком поднимают руки в прощальном привете и исчезают в трещине тверди.
Я поворачиваюсь к рядам собравшихся Жанов ле Фламберов.
— Сколько у нас еще времени?
Темноволосый молодой Жан смотрит на карманные часы.
— Двадцать секунд, — отвечает он.
Я киваю. Мне не нужно что-то им объяснять. Они все знают.
Я шагаю вдоль линии воды, зарываясь пальцами ног в теплый песок. Я качаю в руках драконий камень. Раньше я не замечал, как он красив, как будто бабочка из жидкого света.
Море вздыхает,
Когда она вернется к моим ногам, я открою камень.
Глава двадцатая
МИЕЛИ И КАМЕНЬ КАМИНАРИ
В Невидимом Царстве Миели и Зинда наблюдают, как погибает губерния Чена.
Сначала вокруг алмазного мира Соборности неожиданно перестраиваются тучи районов, словно перед изменением погоды. Ряды кораблей утрачивают стройность и отступают перед более слабыми силами зоку. Наружный слой мира подергивается рябью. В первый момент Миели решает, что это оптические искажения, но спайм демонстрирует и гордые статуи, и фонтаны мыслевихрей, и вспышки антиматерии, происходящие на поверхности алмазной сферы.
Волна разрушения распространяется по всей необъятной шири мира-корабля. После нее остается только гладкая бесцветная плоскость, бескрайняя сияющая равнина пустоты. И внезапно смолкает непрестанный рев нейтрино губернии.
Драконий камень, думает Миели. Неужели Матчек его открыл? Неужели вор потерпел неудачу?
Куутар и Ильматар. Уничтожения одной губернии мало. Нам нужен камень Каминари.
Гибель губернии заставляет силы Соборности перестроиться, и потрепанный флот зоку получает краткую передышку. Но это ненадолго, другие Основатели быстро перегруппируются, и ничтожное преимущество будет потеряно.
А солнечные зеркала все еще продолжают поворачиваться.
Миели смотрит на картину в спаймскейпе и подумывает о том, чтобы последовать призыву камня Большой Игры и вступить в бой. Тусклая сфера узла связи браны смотрит на нее с насмешкой. Миели берет Зинду за руку. Девушка-зоку в ответ крепко сжимает ее пальцы.
Мозг регистрирует сигнал тревоги. По обозначенному вором вектору приближается мыслевихрь с признаками информационного кват-пакета. Его сопровождают три области Пеллегрини, три кита-убийцы, охраняющие от планктона. Они транслируют заявления о нейтралитете, оповещая об уходе губернии Пеллегрини с поля боя при условии направления мыслевихря в...
Врата Царства распахиваются, и входит мальчик лет двенадцати. В его волосах уже угадываются первые проблески седины. Он сильно вырос с тех пор, как Миели видела его на Земле, на пляже в Потерянном аль-Джанна Пушки.
Следом за ним появляется высокая женщина с золотисто-каштановыми волосами.
— Здравствуй, Миели, — говорит Пеллегрини.
Миели игнорирует ее. Она смотрит на мальчика.
— Матчек, — произносит она. — Ты помнишь меня? Мы однажды встречались на пляже.
Матчек кивает.
— Я тебя помню. — Его губы стиснуты в тонкую напряженную линию. —
У него дрожит голос, но мальчик прижимает к губам кулак, не желая плакать.
Миели берет его за руку, вспоминая о маленькой Варпу, своей сестренке по кото.
— Ш-ш, — шепчет она. — Все будет хорошо.
Затем она поворачивается к Пеллегрини. И сразу же на щеке начинает гореть старый шрам.
— Полагаю, ты явилась, чтобы сообщить, что Сюдян все еще хочет меня вернуть и что ты отдашь ее в обмен на камень Каминари, — говорит Миели.
Накрашенные губы Пеллегрини изгибаются в слабой улыбке.
— Нет, Миели, — отвечает она. — Я пришла, чтобы попрощаться и поблагодарить тебя за службу. Я обещала Жану оставить тебя в покое и намерена сдержать слово. — Она вздыхает. — А жаль. В тебе начали проявляться кое-какие способности.
А теперь мне, видимо, придется наблюдать, как вас уничтожат мои братья и сестры. Жан серьезно ранил Абсолютного Предателя, но он сохраняется во множестве гоголов Соборности, хотя и не таких могущественных, как Матчек Прайм. Он не намерен сдаваться. В любом случае постарайся добиться как можно больше их истинных смертей. Это облегчит мне жизнь в будущем.
— Возможно, я тебя удивлю, — отзывается Миели.
— Ничто не доставило бы мне большей радости, Миели, дочь Карху. Удачи тебе, и прощай. Я избавляю тебя от данной мне клятвы. Будь свободна.
Она отворачивается и направляется к Вратам Царства.
— Подожди, — окликает ее Миели.
Пеллегрини оглядывается через плечо.
— Ты когда-нибудь любила его по-настоящему? — спрашивает Миели. — Или вор был для тебя просто инструментом?
Пеллегрини прикрывает глаза. По ее лицу пробегает тень грусти.
— Конечно, я любила его, Миели. Нет более сильной любви, чем любовь творца к своему созданию. Особенно если оно становится не таким, как ты себе представлял.
Она посылает Миели воздушный поцелуй и уходит через серебряные врата. Миели словно ощущает прикосновение губ к своему лицу. Она трогает пальцами щеку, и кожу начинает покалывать.
— Миели? — окликает ее Зинда.
— Что такое?
— Твой шрам исчез.
Воспользовавшись замешательством, вызванным уходом флота пеллегрини, «Цвайхендер» переносит Лакричных зоку и Матчека к отмеченному символом инь-ян спутнику Япета. По пути Миели приходится убеждать сэра Мика, что ввязываться в бой с четырьмя областями, атакующими пустотные корабли зоку, — не самая хорошая идея.
— НомояледиМиели! — протестует миниатюрный рыцарь. — Длярыцарянетбольшейчестичемсражениесвеликанами!
Миели вздыхает. Что бы сказал ему вор?
— Кроме священного похода, — говорит Матчек. — Мы ищем Святой Грааль!
Зинда сразу же взяла мальчика под свое крыло, и первое, что она сделала, — это обеспечила юному Чену членство в сообществе Лакричных зоку.
— Почемужевысразунесказали?
Корабль, защищенный броней-невидимкой, спускается к экваториальному хребту. Миели выбрала такое же тело и вооружение, в каких была на Прометее. Зинда, несмотря на заверения об имеющемся облике воина, не вооружена, и на ней только простой ку-скафандр. Анти-де-Ситтер-Времен-и-Сфер заключила свою сущность в невообразимую четырехмерную форму. Сэр Мик, конечно же, вооружен до зубов. Матчек держит сферу узла связи, и его постоянно охраняют тяжелые ботлеты, контролируемые Миели.