Кавалер ордена Улыбки
Шрифт:
— Вопрос весь в том, как сдвинуть дело в лучшую сторону. Для этого нам нужно выработать для координации научных исследований организационные формы.
— Вы правы, — едва закрыв за собой дверь, бросается в спор Илизаров, — но какие организационные формы? Проблемная комиссия на общественных началах? Скажите откровенно, какой из институтов способен сегодня вести фундаментальные исследования?
— Никто, кроме курганского! — профессор К. Г. Ниренбург из Кузбасса грохочет, как разбушевавшийся вулкан. — Давайте решать сейчас
— Что-то я не пойму, о чем речь? — подает голос дама, руководитель одного из научно-исследовательских институтов на юге страны. На торжественном собрании в честь десятилетнего юбилея института два дня назад она вручала Гавриилу Абрамовичу сувенир — корабль под надутыми парусами и желала «Большому кораблю большого плавания», а сейчас и следа умиления не осталось на ее лице.
— А чего не понять-то? — живо откликается Ниренбург. — Раз уж не можем заниматься крупными исследованиями, не готовы, не оснащены, — будем служить филиалами!
— Вот чего вы хотите, Гавриил Абрамович, — уже взяв себя в руки и снова обретя сладкий голос, тянет дама.
— Мы для себя ничего не хотим! — Илизаров резок и еле сдерживается. — Необходимо расширять научные исследования во всех институтах… Немного толку науке и людям от того, что одни дублируют друг друга, а кто-то упорно изобретает велосипед.
— Не слишком ли? — гневно восклицает дама.
— Нет, — поворачивается к ней Илизаров, — если помните слова Ленина о том, что любое, даже фундаментальное открытие — веха, а не финиш на пути научного прогресса.
После долгих дебатов комиссия предложила конференции резолюцию просить Министерство здравоохранения о создании в Кургане головного института — центра ортопедии и травматологии.
Но удовлетворения на душе у курганских ученых не было. Спустя несколько дней после конференции поздним вечером в кабинете у Илизарова, где за длинным столом сидели его коллеги — заместители, руководители ведущих лабораторий, раздался телефонный звонок. Вызывала Москва.
— Да, да, Николай Тимофеевич, слушаю, — обрадовался Гавриил Абрамович и, прикрыв трубку рукой, весело известил: — Трубилин!
Все сгрудились Вокруг Илизарова, держа наготове бумаги: вдруг что потребуется.
— Наши предложения по проблемам и филиалам? Готовы, обдуманы. Завтра вылетать?! — У Гавриила Абрамовича неожиданно перехватило дыхание. — Так круто решаете, Николай Тимофеевич?
— А что, не готовы к бою? — спрашивали на другом конце провода. — Или родное министерство не понимает важности дела? Будьте готовы к докладу, захватите с собой иллюстрации и фильмы. До встречи завтра.
В трубке раздались короткие гудки, и Гавриил Абрамович, положив ее на рычаг, помолчал, поискал глазами пачку сигарет на столе и, не найдя, вздохнул:
— Вот, забыл даже, что курить бросил. Ну, так на чем мы остановились?
БУДЕТ
Рассказывая о докторе Илизарове, невозможно поставить точку, но эта страница моего короткого и далеко не полного повествования все-таки последняя.
Как-то однажды я пришла в школу «веселой больницы». По настоянию Гавриила Абрамовича создана такая школа в клинике для пациентов детского и подросткового отделений. С настоящими маленькими классами, настоящими уроками и, конечно, с добрыми и строгими учителями.
У ребят в этот день было сочинение на свободную тему. Учительница посмотрела на притихших учеников, на присыпанную сухим ноябрьским снегом землю за окном и ласково улыбнулась:
— Давайте помечтаем, кем вы будете, когда поправитесь.
Дети взяли тетради и ручки.
«Я хочу стать врачом. Может быть, потому, что с самого детства лежу в разных больницах. Раньше я не верила, что меня смогут вылечить. Теперь больная нога короче всего на четыре сантиметра, и я скоро буду ходить, как мои здоровые подружки», —
написала Тахира Мамедова.
«Про волшебников я читала только в сказках. А Гавриил Абрамович — настоящий живой волшебник. Мне очень хочется походить на него. И сколько бы мне ни исполнилось лет, я всегда буду помнить Курган и благодарить врачей, которые сделали мне красивые ноги».
Света Колядина.
«Учусь я хорошо и очень хочу скорее вылечиться. Мой идеал — Феликс Эдмундович Дзержинский, и после школы мечтаю поступить в юридический институт. Я закончу институт и приеду в Курган поблагодарить врачей». —
Такими словами закончил сочинение Артур Безверхов.
«Я решила стать учительницей и уроки проводить, как наша Антонина Ивановна», —
призналась Лена Федяхина.
«Моя самая главная мечта — чтобы никогда не болели люди. Поэтому я хочу стать врачом».
Таня Романовская.
Один мальчик написал:
«Когда я буду совсем здоровый, будет солнечный, солнечный день. Я выйду сам на улицу и побегу быстро, быстро, и меня никто не сможет догнать. Гавриил Абрамович, мама, папа, сестренка Маринка, врачи и ребята из детского отделения будут мне махать руками».
Фамилию мальчик не написал. Наверное, очень торопился, потому что прозвенел звонок. А может быть, он хотел это сказать от имени всех мальчишек и девчонок, у которых болезнь отняла способность бегать. Но врачи возвращают им радость движения, и они ждут: скоро наступит их солнечный, солнечный день. Так и будет.