Кавалерист-девица
Шрифт:
– Ах, оставь, пожалуйста! Начиталась ты каких-то там книг…
– Скажите, мамочка, ведь мужики – люди?
– Ну что же из этого?
– Нет, мама, вы ответьте.
– Конечно, люди. Но все-таки отличие-то есть между мужиком и мной.
– Какое
– Думаю, ты и сама знаешь.
– Нет, мамочка, не знаю. Я знаю только, что надо любить ближнего как самого себя.
– Стало быть, мужики, по-твоему, – наши ближние? – сердито спросила старая княгиня.
– Это, мамочка, не по-моему: нас так религия учит, – кротко, с улыбкой поправила мать княжна.
Анна Дмитриевна не нашла, что возразить дочери, и умолкла.
– Мамочка, милая, ты сердишься?
– Нет, я только боюсь.
– Чего, мама?
– Не заразись ты около больных.
– О, не беспокойся, мама, меня Бог хранит.
– Уж лучше выпиши ты лекаря из Москвы, и пусть он возится с больными мужиками.
– Милая мама, ты позволяешь?
– Позволяю. Устроим в селе больницу, и будет лекарь в ней жить.
– Мама, мамочка, какая ты добрая!
Княжна бросилась целовать лицо, руки у матери, благодаря ее за больных мужиков, которые будут теперь иметь опытного врача и больницу.
XXII
Из Москвы княгиней Шустовой был выписан врач Иван Николаевич Радугин, и под его руководством в Райках была построена каменная больница со всеми приспособлениями.
Радугин был еще совсем молодой
Теряя практику в Москве, Иван Николаевич приобретал ее в деревне между простым, черным народом. До денег он был не жаден, служить по мере сил людям, помогать им своими знаниями – вот к чему стремился молодой врач.
Близкие к Радугину люди стали его отговаривать, убеждать, что житье в деревне между мужиками для него невыгодно.
Иван Николаевич вот что им на это ответил:
– В Москве и без меня много опытных врачей, есть кому врачевать телесные недуги горожан, а в деревнях наш простой народ недужит много и телесно и душевно, а лечить его некому. Где нужна больше моя посильная помощь, туда мне и надо идти.
Радугин весь отдался своему делу, своим обязанностям. Он любил крестьян, и его крестьяне скоро полюбили; Иван Николаевич, от природы несмелый и застенчивый, сторонился княгини и ее дочери и редко заглядывал в княжеский дом; шел он туда, только когда его приглашали.
С приездом Радугина княжна Елена передала ему всех своих больных; старая княгиня настойчиво потребовала у дочери, чтобы она бросила «вязаться с больными мужиками и бабами».
Конец ознакомительного фрагмента.