Кавказ. Выпуск V. Культы, легенды, предания

Сборник

Некоторые законы из алкорана

По шариатскому закону, из книги Муада Зода, определяется: «Если родные дети или ближайшие наследники знали и видели, что отец их или родственник продал или подарил какую вещь, даже часть имущества, стороннему лицу и о том умолчали, то по смерти первого приобретателя не вправе иметь судебный иск о возврате подаренного, ибо в книге Алкорана Шархумиг Масурль Бахрен сказано, что всякий подарок, чего бы он ни стоил, не может быть отобран ни подарившим оный, ни наследниками его». В книге Дурах Мухтора говорится что если наследники, желая возвратить подаренное отцом их или родственником, будут утверждать, что подарок перешел к взявшему его не добровольным

путем, а принят в лихоимство, и если со стороны ответчика будет достаточное опровержение, то суд далее не может продолжаться, и претендателям отказывается даже и в таком случае, если бы со стороны их представлены были свидетели.

Всякое завладение чужой собственностью или воровство без убийства не считается у горцев уголовным преступлением, и потому разбор жалоб их решается шариатом по разуму статей Алкорана, приличных обстоятельствам, или же по преданиям древних обычаев. Первый, как зависимый от понятия духовенства, большей частью, или, лучше сказать, без исключения, не бывает соразмерен удовлетворению претензии. Все решение заключается на произвольном толковании священной книги, следовательно, с пристрастием со стороны задобрившего судью; в этом случае горцы прибегают, кроме рабского состояния, к адату, и решение избранными в судьи стариками не подлежит уже никакой апелляционной форме: оно обсуждено и решено по строгой совести и опытными примерами. Впрочем, эти дети природы, не постигающие ни письменности, ни гражданских прав в защиту своей собственности, всегда почти рассчитываются с обидчиками по своим привычкам, тем же взаимным порядком, и всегда с лихвою: зачинщик, как виновный, не имеет права искать законной защиты, зная, что дело продлится до неопределенного времени, и что, по обычаю их, такого рода возмездие слишком свойственно, да и никто не может протестовать о самоуправстве в таком народе, где всегда и все совершается на праве сильного.

К числу гражданских законов принадлежат также и духовные обряды:

а) исполнять все заповеди, молиться усердно и уделять неимущим, калекам и изуродованным десятину от избытков;

б) каждую пятницу, седьмой день в неделе (джума гун), собираться в мечеть (молитвенный дом) для общей молитвы;

в) в два годовых праздника Рамазан держать пост, продолжающийся от начала рождения луны до появления новой, совершать моление в мечети. Обряд поста заключается в строгом воздержании, и потому ни один магометанин весь день не употребляет ни пищи, ни питья до появления первой звезды, тогда начинается пир и продолжается до полуночи; потом прочитывается молитва, и всякий предается сну; с первой же появившейся денницей все просыпаются, делают омовение и становятся на молитву, выпив один или два глотка воды, разведенной солью, как бы к возбуждению жажды для перенесения вместе с голодом. Таким образом продолжается это воздержание двадцать восемь дней, в память побега из Мекки в Медину пророка их, Магомета, и укрывательства его от преследования. В последний день поста, после заката солнечного, несколько молодых людей выходят вооруженными за аул и занимают высоты, а некоторые помещаются на крышах домов своих и стерегут появление луны: первый узревший с радостным криком делает выстрел, от него принимают другие, тогда открывается повсюду празднество, поздравления и угощения, продолжающиеся семь дней в скачках, пляске и других забавах. Праздник же, называемый Курбан-байрам, состоит из трех дней и принят с меньшей важностью;

г) всячески стараться воздерживать себя от соблазна женщин, пьянства и воровства;

д) в молитвенном доме соблюдать всю строгую благопристойность, не разговаривать даже шепотом, не оглядываться по сторонам, не заводить споров, а тем более драки и не оспаривать ложной клятвой, а предаться от глубины сердца единому Богу.

Наблюдение за таким порядком

относится к обязанности владельца. Если кто учинит воровство в том ауле, где живет, хотя на цену одного рубля и менее, подвергается уплате двадцати рублей серебром. Кто уворует у родных, когда имение, в котором он сам имеет часть, еще нераздельно, не подвергается никакому изысканию. Если же раб украдет у господина своего или последний у раба, оба не подлежат пени. Учинивший в мечети спор платит десять рублей серебром, но по решению шариата проситель, или ответчик, за неправильный иск платит три рубля серебром в пользу владельца. Кто не явится в молитвенный дом хоть один раз в сутки [21] , тот платит пени три рубля серебром, если он совершенных лет и не был одержим болезнью. Если всякий возвратившийся из отлучки до заката солнца не был в мечети, платит три рубля серебром; но если же он прибыл в дом свой в сумерках, не подлежит наказанию. Все штрафы от узденей и вольных принадлежат владельцу, а штрафы, взыскиваемые с холопей, – господам их. Если же сам владелец или холоп его будут уличены в воровстве, платят штраф по пятидесяти рублей серебром в пользу всего аула; равным образом владелец платит в пользу аульной кассы десять рублей серебром, если он не был в мечети на семидневной молитве. О дознании виновных выбираются всем аульным обществом депутаты, или надзиратели поведения: без их свидетельства о нарушении постановленных обычаями правил никто не может налагать штраф; но если бы обвиняемый оказал сопротивление в уплате налагаемого взыскания, тогда депутаты берут от него против воли двух быков или коров в пользу главного владетельного князя; если же воспротивился бы такому налогу и сам владелец, тогда все аульное общество настоятельно взыскивает с него пятьдесят рублей серебром в пользу общественную, и он не может отказаться, не подвергаясь нареканию или потере уважения. Как сам главный владелец, так и частные не вправе назначать денежное наказание, ибо эта повинность воспринимает свое действие тогда только, когда вина открыта депутатами и виновный будет уличен.

21

Набожные старики должны быть в молитвенном доме пять раз в сутки.

Закон уголовный более отличается строгостью от гражданского: убийцы преследуются кровомщением, если только не войдут в положение обеих сторон люди, заслужившие общее уважение, чтобы склонить враждующие стороны к денежному вознаграждению; тогда только мстительное убийство, изобретаемое всякими дозволенными и недозволенными средствами, может остановить самое жестокое мщение; но если враждующие стороны не могут окончить ненависти своей мирным согласием, то кровная месть превзойдет всякую меру жестокости и не будет еще удовлетворена, если бы истребилось до последнего одно из враждующих семейств. Такое кровомщение может простираться до седьмого колена или до того времени, когда у потомков обеих сторон не останется в памяти и следов вражды предков их; но такой случай почти несбыточный: матери передают грудным детям своим о нанесенном оскорблении их фамилии, и дитя, всасывая с молоком ненависть и мщение, делается с возрастом новым и сильным врагом виновного – и кровопролитие бесконечно!

Нередко бывают и такие случаи, что по истреблении одного из враждующих семейств не останется ни одного мстителя ни из домашних, ни даже из родственников, тогда этот кровавый обет принимают на себя друзья или сторонние, и междоусобие с такой же жестокостью и хитростями всякого рода, допускаемыми обычаем, возобновляется. Так неизменны горцы и так непоколебимы в своем честолюбии: всякий из них нелегко забывает свою обиду, если не омоет ее потоками крови.

Конец ознакомительного фрагмента.