Кавказ. Выпуск VIII. Племена, нравы, язык

В очередной том серии «Кавказ» вошли исследования о народах региона, объединенные понятиями племена, нравы, язык, опубликованные сто двадцать и более лет назад и впоследствии (за редким исключением) не переиздававшиеся.

Открывают том «Географические и исторические известия о новой пограничной Линии Российской империи, проведенной между Тереком и Азовским морем» (1779). Ее автор знаменитый естествоиспытатель и путешественник Иоганн Антон Гюльденштедт (1745–1781). В 1768–1774 годах он участвовал в экспедициях по Грузии и Северному Кавказу, где обследовал территории между Тереком и Сунжей, совершил объезд Большой Кабарды, проехал Пятигорье и земли вдоль Кумы. Труды Гюльденштедта содержат огромный фактический материал по истории, этнографии, лингвистике, являясь в ряде случаев единственным источником XVIII века, позволяющим фиксировать расселение тех или иных групп населения, топонимику Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Грузии, Дагестана.

Адриан (Андриано) Бальби (1782–1848) – известный итальянский географ и статистик, автор ряда популярных сочинений по географии, написанных в основном на французском языке. Самые известные его труды – «Этнографический атлас мира, или Классификация древних и современных народов по их языкам» и «Краткий

курс географии» – переведены на ряд европейских языков. Работа «О языках страны Кавказской» была впервые опубликована на русском языке в 1828 году.

Виконт Г. Кастильон (1811–1870) – французский дипломат, состоял консулом в Тифлисе. Находясь на Кавказе в продолжение нескольких лет, к тому же зная русский язык, приобрел основательные сведения о крае. В своих письмах-депешах, написанных в 1844 году, он дает подробное описание состояния царской армии, ее стратегических и практических действий, изумляется героической борьбе горцев за отстаивание своей независимости. Говоря об общественном строе народов Кавказа, автор пытается установить различия в социальном устройстве абхазцев, кабардинцев, черкесов, чеченцев, лезгин, кумыков.

Работу Николая Васильевича Данилевского «Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении, с объяснением истории, религии, языка, облика, одежды, строений, воспитания, правления, законов, коренных обычаев, нравов, образа жизни, пищи, образования и торговли хищных горцев Кавказа» (1846) современники оценивали как курьез, свидетельствующий о желании объять необъятное, а вследствии этого достаточно поверхностную, схематичную и неточную. В то же время, как исторический памятник, отразивший реалии времени, работа эта представляет интерес и сегодня.

Карл Федорович Сталь (1817-188?) служил в воинских частях Кавказской линии, и его знаменитый «Этнографический очерк черкесского народа» написан на основе большого фактического материала, собранного автором в 1846–1848 годах. Работа эта содержит данные о происхождении адыгов, их расселении, нравах, обычаях, религиозных верованиях, фольклоре, военном деле, общественном строе и т. д. Приводятся также сведения о ногайцах, абазинах, осетинах.

Адольф Петрович Берже (1828–1886) – знаменитый исследователь Кавказа, долгие годы являвшийся председателем Кавказской археографической комиссии. Издание «Актов Кавказской археографической комиссии» (АКАК) и стало его главным научным трудом. Он является также автором множества работ и переводов, среди которых «Материалы для описания Нагорного Дагестана» (1859), «Чечня и чеченцы» (1859), «История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шорой Бекмурзиным Ногмовым» (1861), «Кавказ в археологическом отношении» (1874), «Этнографическое обозрение Кавказа» (1879), «Выселение горцев с Кавказа» (1882) и др. Исследование «Краткий обзор горских племен на Кавказе» было опубликовано в «Кавказском календаре на 1858 год» и в последующем в полном объеме не переиздавалось.

«Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии» (1860) принадлежит перу генерала от инфантерии военного писателя Дмитрия Гавриловича Анучина (1833–1900). В течение своей жизни он занимал высокие военно-административные должности, назначался генерал-губернатором Восточной Сибири и одновременно много писал, печатаясь в журналах «Русский инвалид», «Современник», «Кавказец», «Современное слово». Одним из самых известных его трудов является «Поход в 1846 году в Дарго» (1859).

Труд генерала от инфантерии Николая Ивановича Карлгофа (1806–1877) «О политическом устройстве черкесских племен, населяющих северо-восточный берег Черного моря» (1860) – знаковый в этнографии адыгов: в нем, наряду с общим очерком страны, описанием племенного деления, автор предпринял попытку дать характеристику общественного строя адыгов и происходящих в нем изменений.

Готфрид Мерцбахер (1843–1926) – известный немецкий альпинист и географ. В 1891 году он побывал на Центральном и Восточном Кавказе, покорив Казбек, Тетнульд, а также совершив скоростное восхождение от Терскола на вершину Эльбруса. Результатом поездок на Кавказ стала двухтомная книга «Aus den Hochregionen des Kaukasus (Wanderungen, Erlebnisse, Beobachtungen mit 144 Abbildungen)», изданная в 1901 году в Лейпциге. Путевые заметки Г. Мерцбахера привлекли внимание к Кавказу многочисленных путешественников, географов, альпинистов.

В настоящем издании публикуется седьмая глава из первого тома труда немецкого исследователя, напечатанная в «Известиях Кавказского отдела Русского географического общества» (ИКОРГО) в 1905 году и впоследствии не переиздававшаяся.

Мария и Виктор Котляровы

Иоганн Антон (Антонович) Гюльденштедт (Гильденштедт) (1745–1781) – естествоиспытатель и путешественник из балтийских немцев на русской службе.

В 1768–1774 годах участвовал в экспедициях по Грузии и Северному Кавказу, где обследовал территории между Тереком и Сунжей, совершил объезд Большой Кабарды, проехал Пятигорье и земли вдоль Кумы. Труды Гюльденштедта содержат огромный фактический материал по истории, этнографии, лингвистике, являясь порой единственным источником XVIII века, позволяющим фиксировать расселение тех или иных групп населения, топонимику Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Грузии, Дагестана.

Работа «Географические и исторические известия о новой пограничной Линии Российской империи, проведенной между Тереком и Азовским морем», опубликованная впервые в издании «Месяцеслов исторический и географический на 1779 год», впоследствии не переиздавалась.

Азовским морем, против живущих народов у Кавказских гор, между Азовским и Каспийским морями со стороны севера. В первые лета царствования государя императора Петра Великого нижние части реки Волги и до Дона с проведенною между ними на 60 верстах Царицынскою линиею довольное, отчасти природное и отчасти художественное, укрепление государства составляли, так что российские подданные, на сих реках и далее к северу живущие, от нападений вышеупомянутых всегда беспокойных и к грабежу склонных народов были безопасны. Когда ж государь Петр Великий, будучи убежден идти в Персию для прекращений тамошних мятежей, победоносным своим оружием в 1722 и 1723 годах расширил границы Российского государства гораздо далее устья Волги, вдоль по всему западному и полуденному [1] берегу Каспийского моря, и притом заложил российские селения по впадающим в сие море рекам Сулаку и Аграхану, то Волга перестала уже быть в сей стране пределом, и государство, а по крайней мере лежащие от устья Волги на полдень российские селения остались с сей стороны от кавказских без всякого

защищения. Потом, хотя более для физических некоторых причин, а не политических, отошедшие от Персии к России земли назад отданы, и российские селения из Сулака на северную сторону Терека в 1735 году переведены были; однако в главнейшем деле ничего не переменено, и земля, лежащая промеж устьев Волги и Терека, и на сей последней реке заселенные места от нападений соседственных народов ничем заграждены не были: ибо хотя Терек заселенным на северном его берегу местам служил некоторым естественным укреплением против живущих на полуденной стороне его народов; но ни сих, меньше того еще живущих далее к западу тем удержать было можно, чтоб в лежащую между Волгою и Тереком область с западной стороны не входили и российских подданных на дорогах и полях вне их крепостей не беспокоили. Но похвалы достойно сие, что и тогда уже Терек избран порубежною рекою: ибо посредством оной совершенное укрепление Российского государства против кавказских жителей не только возможное есть дело, но притом весьма легкое, которое можно сделать на триста верст, где сия река почти прямо с запада на восток протекает. Сие очень медлительно происходило при первом предприятии; но потом, в 1761 году, поставлены были по Тереку только на 160 верстах вверх от устья крепостцы, из коих лежащая на западе казачья станица Червленова была крайняя. В упомянутом же году еще далее на запад на 100 верст от сей станицы подвинулись, и там заложена крепость Моздок. Вскоре по сей принято намерение – великое сие расстояние между новою сею крепостью и последнею казачью станицею населить. В 1770 году переведено туда для поселения 850 семей донских и волжских казаков, кои в разных местах по Тереку расположиться должны были: но оные после, по причине опасности от войны, в одно место собрались и станицу Наур основали, которая лежит посредине между Моздоком и Червленовою: притом часть из них поселились вверху, близ самой крепости Моздок. Посредством многих между семи местами расставленных форпостов стараются они содержать между собою сообщение. И так по причине сего, что все места Терека заняты оберегательным войском, от живущих на полуденной стороне оного различных народов меньше опасности стало, потому что за ними легко наказывать можно. Однако ж живущим далее на западе, около реки Кубани, народам вход в Российскую область всегда еще отверст [2] был. Оные отчасти собственным своим желанием к хищению побуждаемы и отчасти присылаемыми из Крыму к ним от турок подарками часто, а особливо во время последней Турецкой войны, грабили на больших дорогах между Моздоком, Кизляром и Астраханью. У купцов часто отнимали товары великой цены, и многих других путешественников отводили в плен в порабощение; а противящихся и жизни лишали. Для отвращения сего великого зла средства другого никакого не оставалось, кроме того, чтоб от Каспийского моря до Моздока проведенную порубежную Линию продолжить далее до Азовского моря, дабы через то всем живущим между Каспийским и Азовским морями по северной стороне, у подошвы Кавказских гор, народам пресечь разбойнические в Российскую область набеги. Сими мыслями будучи я наполнен, не усомнился нимало, когда мне в бытность мою в физической экспедиции с Терека во внутренности России возвратиться надлежало, предпочесть обыкновенной дороге от Кизляра через Астрахань в Царицын гораздо опаснейшую и труднейшую, и никем еще из наблюдателей не описанную, но только досель в нужных случаях некоторыми черкасами употребительную, от Моздока к лежащим по Дону близ Азовского моря местам – Черкасску и Азову. В летние месяцы 1773 года осматривал я страну сию между Моздоком и Азовом, сочинил по компасу и по часам езды оной карту, положил на оной начертание для продолжения порубежной Линии от Терека до Азовского моря и переслал в Императорскую академию наук в одном отправленном рапорте. Все сие, как тогда было, как в рапорте академиков, путешествующих по Высочайшему повелению, Ее Императорскому Величеству предложено, и вскоре потом воспоследовало повеление сторону сию вернее инженерам с инструментами снять и места для крепостей точно назначить. Первое учинено с большею точностью г-ном подполковником Германом, а за последний труд вместе с ним как астраханский губернатор с преимущественною прозорливостью принялся г-н генерал-майор Якоби. В 1777 году и действительно от Моздока проведена порубежная Линия на 250 верстах на запад-северо-запад и на сем расстоянии заложено семь крепостей с разными между ними редутами. В то же время на противолежащей стороне к Азовскому морю, между реками Доном и Кубанью, в устье небольшой речки построена крепость, и северный берег Кубани застроен редутами.

Теперь намерен я положение сих новых пограничных мест и соседственные страны точнее описать: необходимо нужно наперед привести мне на приложенную при сем карту новой порубежной Линии между рекою Тереком и Азовским морем некоторые изъяснения. Карту сию сочинил я отчасти из собственных мною в сих странах учиненных наблюдений и там собранных известий, а отчасти из новейших в 1776 и 1777 годах г-ном подполковником Германом снятых геодезических планов. В определении долготы и широты самых крайних главных мест последовал я новейшим астрономическим наблюдениям и вычислениям. Для определения долготы и широты учинил г-н майор Ейлер в 1770 году в Черкасске и Таганроге и г-н профессор Ловиц в 1771 году в Моздоке астрономические примечания. Из их наблюдений г-н академик Лексель нашел: что Черкасска северная широта 47°13’34’’ и долгота от меридиана острова Ферра 57°30’0’’; Таганрога широта 47°12’40’’, долгота 56°19’0’’; Моздока широта 43°43’40’’, долгота 62°42’30’’. По его мнению, сии определения должны быть весьма точны, и только о Моздоке несколько сомнительно, праведно ли долгота оного вышла; однако ж различие не более 15 минут полагает. По причине сего могущей приключиться ошибки положил я Моздок около 15 минут далее на запад, нежели как теперь означено было: ибо сие с геодезическими планами более сходствует. В определении положений Тамана, Керчи и Еникалы последовал я специальной карте Крыма, которую г-н кавалер Кингеберген в 1776 году издал и по которой Тамань 45°2’ широты и 53°41’ долготы имеет. В рассуждении крепости Енатаевской, что на Волге, последовал я карте Астраханской губернии, которую г-н асессор Трескот за четыре года пред сим обнародовал. Сколь несправедливо и несовершенно еще доныне понятие о сей великой между Моздоком, Черкасском, Таганрогом и Таманом лежащей земле было, то весьма ясно будет, если кто нынешнюю карту, сочиненную по показанным теперь примечаниям, снесет с французскою большою, представляющею северную часть Турецкого государства, которую издал г-н Цаннони в 1774 году.