Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса
Шрифт:
Костер медленно затухал. Скала вырисовывалась темной, бесформенной громадой. Тысячи подобных трагедий горских женщин наблюдали молчаливые скалы. Ведь не так давно женщина гор была рабой, вещью, собственностью мужа. «Священная» книга мусульман – Коран – закрепила это рабство женщины.
Муллы (магометанские попы), следуя указаниям Корана, оказывают и в наше время отчаянное сопротивление социалистическому строительству, которое в своем стремительном движении захватило и женщину гор.
Ссылаясь на Коран, муллы науськивают темные массы верующих на тех женщин, которые осмелились переступить запреты религии.
Вторая ночь в горах была неспокойна. Сильный дождь изрядно подмочил нас. Мы были рады, когда наши возницы, подняв нас в 3 часа ночи, при полной темноте начали запрягать лошадей.
Холодный сырой ветер дул из ущелья.
Неровная дорога дает постоянно о себе знать. Как только начинается хотя и небольшой подъем, лошади останавливаются. Приходится соскакивать с телеги. Медленно идем рядом, останавливаемся, любуемся красивой картиной окружающих больших, массивных, с ровным рельефом, совершенно голых, безлесых гор.
Стоит только немного зазеваться, вовремя не заметить, что дорога начинает идти под гору, как от наших «экипажей» остается только облако пыли.
Верхний Баксан, бывшее Урусбиево
К 4 часам подъезжаем к селению Верхний Баксан, расположенному в горной котловине, прорезанной ущельями рек Баксана и Адыр-су, текущих с Главного Кавказского хребта, и Сюльтрана и Картыка, несущих свои воды из ледников Эльбруса.
«Странный, необычайный для Балкарии вид: вместо каменных, глинистых землянок – деревянный рубленый городок, точь-в-точь, как бревенчатая островерхая «старая Москва» на картинах Сурикова или же такие рубленые городки где-нибудь в лесистых верховьях Волги» – так удачно описал внешний вид Верхнего Баксана П. Максимов в своей статье «Последний Урусбиев».
Верхний принадлежал этому княжескому дому, но даже великан Эльбрус считался его собственностью. Здесь еще помнят эти времена.
Революция смела остатки феодализма. Как след былого крепостничества, сохранилось специальное «положение» об обязанностях каракишей (крестьян) перед таубиями (князьями), где нашло себе место и «право первой ночи».
Революция застала двоюродных братьев Ибрагима и Науруза Урусбиевых, «последних могиканов» этой фамилии. Лишившись своей собственности и других привилегий, братья не смирились и начали заниматься контр-революцией. Ибрагим был расстрелян. Наурус же застрелился сам, очевидно, учитывая свое безвыходное положение.
Направляемся в исполком. Навстречу к нам вышел молодой балкарец, который объяснил, что «исполкома нет дома». Но он в данном случае вполне заменил отсутствующее «начальство», указав нам, где можно остановиться.
В местном кооперативе идет бойкая торговля. Когда мы предъявили туристские заборные книжки, попросив отпустить нам сахар, продавцы внимательно со всех сторон осмотрели их, переглянулись и спросили:
– Сколько надо фунт?
– Отвесьте столько, сколько полагается.
Опять на лицах недоумение. Мы догадываемся, что здесь еще ничего неизвестно о карточках на дефицитные товары.
Заходим в большой просторный
Пожалуй, в этой главе нельзя не сделать нескольких примечаний о первовосходителе на Эльбрус.
В международной альпинистской литературе принято считать, что впервые достиг вершины Эльбруса англичанин Дуглас Фрешфильд, член Альпийского клуба, основанного в 1857 году в Лондоне. Приехав на Кавказ в 1868 году, Фрешфильд первым вошел в сопровождении опытных проводников Тукера и Мурра на Казбек. Затем по ущелью Баксана они добрались до Урусбиева, взяли с собой горского проводника Ахия и вчетвером взошли 19 июля на Восточную вершину Эльбруса.
Но есть основание полагать, что впервые взошел не Фрешфильд, а черкес Киллар еще в 1829 году. В этом году на Эльбрус была организована весьма своеобразная экспедиция. Начальник Кавказской линии генерал Эмануель, выполняя империалистические задания царского правительства, покорил карачаевцев. Чтобы окончательно усмирить непокорных горцев, Эмануель решил показать им, что для русской царской армии снега высочайших гор, теснины, ущелья не являются препятствием. Для этой цели он организовал экспедицию на Эльбрус, вершины которого горцы считали священными и недоступными.
Положив в основу этой экспедиции военно-политические цели, он решил придать ей некоторый научный характер. Через Петербургскую академию наук были приглашены к участию в ней физик Ленц, ботаник Мейер, зоолог Менетрие и архитектор Бернардацци. Во главе же ученой части экспедиции встал академик Купфер.
Экспедиция начала восхождение не с юго-восточной стороны, как это обычно делается, а с севера, расположив лагерь немного к востоку от перевала Эпчик, около небольшого притока реки Малки.
Купфер, Мейер, Менетрие и Бернардацци прекратили восхождение, найдя себе приют среди скал приблизительно на высоте 4800 м. Академик же Ленц, опередив товарищей, добрался в сопровождении двоих кабардинцев и казака Лысенкова до седловины (5321 м). При этом, по свидетельству Купфера, одному из кабардинцев – Киллару – удалось взобраться на Восточную вершину, с которой он начал спускаться тогда, когда Ленц достиг своей последней остановки, т. е. седловины. Киллар получил за это денежную награду от генерала Эмануеля.
Мерцбахер и Деши в своих книгах о Центральном Кавказе, не переведенных на русский язык, безосновательно утверждают, что Киллар не достиг вершины. Авторитет этих исследователей был достаточен для того, чтобы последующие писатели забыли о Килларе.
Вскоре нам был приготовлен, за невысокую плату, хороший и сытный обед. Закусив, отправляемся в селение. Подходим к мечети, которая находится в центре. На ступеньках сидит группа стариков. Нам позволяют осмотреть мечеть. В сопровождении муллы входим в полутемное деревянное помещение. На разостланном ковре молятся старшие. Внутри – пустота, ничего интересного нет. Выходим из мечети и направляемся к группе молодых балкарцев.