Кавказ. Выпуск XXV. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе
Шрифт:
В 1808 году Броневский получил новое назначение – ему предстояло ехать в Крым и занять должность градоначальника Феодосии. Благодаря его усилиям в Феодосии был открыт Музей древностей (ныне знаменитый Феодосийский краеведческий музей), параллельно Броневский занимался сбором материалов для своей книги по истории Кавказа.
В 1816 году у Броневского произошел конфликт с недобросовестными таможенными чиновниками, и он вынужден был подать в отставку. Поселившись на своей даче под Феодосией, он много занимался литературными трудами, состоял в переписке со многими выдающимися российскими деятелями. В августе 1820 года у него гостил Н.Н. Раевский и А.С. Пушкин, высланный на Юг за едкие эпиграммы против высших чиновников страны.
В 1823 году первый раздел (географический) книги Броневского о Кавказе был опубликован в двух частях. Второй раздел (исторический) тогда опубликован не был. После смерти Броневского в 1830 году его усадьба была продана генералу П. С. Котляревскому; значительная часть архива погибла при пожаре в 1905 году, а остатки были сожжены в 1930-х годах при устройстве санатория [14] . Но «Исторические выписки» не сгорели, поскольку попали в руки молодому историку Г. М. Петрову и, видимо, переданы были им в Иранский кабинет института Востоковедения в Ленинграде.
14
URL. https://ru.wikipedia.
Основной
15
Косвен М.О. Указ. соч. С. 297.
Интересна, а для начала XIX века поразительна своей глубиной и проницательностью характеристика общественного строя народов Кавказа, предложенная Броневским. «Три главные вида правления, – вслед за Аристотелем, пишет Броневский, – монархическое, аристократическое и демократическое, известны на Кавказе, но смешение оных чрезмерно, наипаче двух первых видов. Монархическое и аристократическое правление … правильнее назвать феодальным, потому что князья и ханы разделяют власть свою с вассалами, а разность состоит только в степенях власти относительного их могущества». В другом месте, описав сословное деление кабардинцев, Броневский сделал принципиальный вывод: «…феодальная иерархия, учрежденная у кабардинцев, мало разнствует от внутреннего управления России во время удельных князей». Объединив монархический и аристократический виды правления общим обозначением феодального, Броневский к демократическому виду правления относит менее развитые народности и группировки Кавказа, называя одни из них «вольными обществами», другие – «республиками», третьи – «федеративными республиками» [16] .
16
Косвен М.О. Указ. соч. С. 297–298.
Интеллектуал, разносторонне эрудированный, системно владеющий информацией в области общественных и естественных наук, свободно рассуждает о древней и новой истории народов Кавказа, Ближнего Востока и Европы, оперирует материалами по географии, ботанике, зоологии, гидрологии, орографии, затрагивает сотни проблем жизнеобитания народов Кавказа. В процессе чтения книги складывается устойчивое представление, что он пешком прошел от истоков до устьев Терека, Кубани, Кумы, Аксая, множества других значительных и мелких рек региона, участвовал в археологических изысканиях г. Терки, Бохчалы, Дербента, могильников Подонья, изучал быт дагестанцев, адыгов, абазино-абхазцев, карачаево-балкарцев, ногайцев и др. [17] Заимствуя конкретный фактологический материал о горских народах из выявленных им архивных документов, известий античных и средневековых авторов, Броневский в цитируемых данных не потерялся, не утонул в громадье эмпирики, наоборот, даже не «вооруженному» исследователю виден его осмысленный и творческий подход.
17
Мусукаев А.И. Известия – скрупулезные, взгляд – пророческий // Броневский Семен. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Извлечения по Центральному и Северо-Западному Кавказу. Нальчик, 1999. С. 5.
Публикация исследования С. М. Броневского – серьезный шаг в расширении источниковой и историографической базы кавказоведения. Данная книга, устраняя минусы предыдущих изданий, в том числе и первого, предлагает научное прочтение истории народов Кавказа глазами подготовленного специалиста начала XIX века, в современной транскрипции текста, удобного для работы читателю XXI века.
Новейшие известия о Кавказе
Предисловие
Кавказ, прославленный издревле в баснословии, в новейшие времена обратил на себя внимание историографов и испытателей природы. С половины XVII столетия до наших времен многие любопытствующие путешественники и ученые мужи возложили на себя труд, с различным успехом исполненный, доставить Европе основательные сведения о политическом и гражданском состоянии тамошних народов, равно как о физических качествах страны, примечательной положением своим между Европой и Азией. Ежели недоставало им способов удовлетворить в полной мере сему общему любопытству мыслящей публики по причине естественных преград, коих уничтожение зависит от времени, то ученый свет не с меньшей признательностью увидел в руках своих сокровища, извлеченные Гюльденштедтом, Гмелиным и Палласом из темных кавказских вертепов.
Екатеринин век впервые озарил сию волшебную страну светом истины. Оставалось нам, россиянам, пеняя на самих себя, сожалеть, что творения, писанные на немецком языке, менее известны в России, нежели в Германии: ибо одно только путешествие Гмелина переведено на российский язык и издано от Императорской Академии Наук; первая часть в 1771-м, а последняя в 1785 году. Затем желательно было иметь общее и сокращенное понятие о собранных уже материалах в систематическом виде для лучшего вразумления читателей, вместо необъятного для них труда собирать известия из разных путешествий, сличать содержащиеся в оных предметы, подводить под одинаковые статьи или разделять по материям, дабы, отвергнув путешественные излишества, вычерпать все то, что может служить руководством к географическому познанию Кавказа. Сии первоначальные основания для всякого рода читателей полезные, казались быть в наши времена наипаче нужными для русских офицеров, в том краю служащих. По крайней мере, я сильно чувствовал недостаток оных, вместе с моими товарищами, во время нахождения моего в 1796 году, когда я в праздные от военных занятий минуты рылся бесполезно в книгах, с трудом доставаемых, дабы познакомиться с землею, куда судьба завела меня на службу. Всеобщий слышан был отголосок сожаления, что нет первоначальных книг для
18
Эпидемия бубонной чумы.
В первой части приняты мной за основание путешествия в Кавказские страны господ академиков Гюльденштедта, Самуила Гмелина и последнее путешествие Палласа в 1793 и 1794 годах. За сими классическими подпорами, «Описание берега Каспийского моря г. барона Маршал Биберштейна» было для меня лучшим и тем паче драгоценным источником, что оно посредством систематического разделения предметов вело меня прямо к моей цели с помощью Гербера, Соймонова, Гмелина и собранных мной известий. Описанием г. Рейнеггса я пользовался очень мало и с великой осторожностью. Записки академика г. Сент-Кроа о течении Куры и Аракса и о кавказских водах, изданные в Париже в 1797 году, вместе с описанием г. Едварда земель, лежащих между Черным и Каспийским морями, служили мне пособием наипаче относительно к древней географии. Много почерпнуто из «Ежемесячных сочинений», изданных от Императорской Академии Наук с 1755-го до 1765 года, равно как из собрания сочинений, выбранных из «Месяцеслова» на разные годы, при той же Академии изданных. Оба сочинения, заключающие в себе драгоценные для россиянина и полезные вообще по разным частям наук известия, обработанные почтенными сего сословия членами, коих имена довольно известны ученому свету: Миллером, Озерецковским, Гюльденштедтом, Фусом, Румовским, Зуевым, Лепехиным и проч. Пояснения касательно древней географии заимствованы от Байера, Данвиля, Жибра, Гербелота, Татищева, от тех же академических сочинений и от других источников. Все сие дополнено собранными мной известиями. Хотя разделения на географию историческую, политическую, гражданскую и естественную не могли быть последуемы в точности за недостатком материалов, однако, собирая под одну точку однородные части, я держался некоторого порядка для лучшего вразумления читателей. Повесть и происхождение народов старался я по возможности объяснять извлеченными из древней и новейшей истории отрывками, которые размещены под статьями исторической географии, независимо от сведений, заключенных во второй части, имеющих предметом известную эпоху российской истории в соотношении с кавказскими народами.
При сочинении прилагаемой здесь карты взяты за основание XV и XX части карты Российской империи в 107 листах, изданной в 1804 году при Депо Карт Его Императорского Величества, как самой вернейшей до сих пор и с особенным прилежанием составленной по последним наблюдениям, от которой, однако, нельзя ожидать геометрической точности по причине малого числа определенных пунктов. Последняя черта по Куре и Араксу кажется быть слишком растянутой между Черным морем и Каспийским. Исправнейшая часть сей карты есть западный берег Каспийского моря, знакомый российским квартирмейстерам со времен Петра Великого и который в 1796 году, будучи занят российскими войсками, описан с довольным рачением. Пособием для объяснения некоторых местоположений служили мне хранящиеся в Архиве Государственной Коллегии Иностранных дел карты генеральные и специальные западного берега Каспийского моря, сочиненные во время похода Петра Великого в Персию; карты разграничения, бывшего между Россией и Портой в 1726 и 1727 годах; карты, сочиненные во время похода генерала графа Тотлебена в Имеретию и Мингрелию. К тому присовокуплены некоторые подробности из маршрутов, из морских замечаний, из чертежей, составленных по словесным показаниям, и назначены главные и частные разделения сходно с описанием. Много рек и мест, уничтоженных в описании, не могли быть назначены; иные вмещены по догадкам, за которые ручаться не можно. Невежество и предрассудки, господствующие на Кавказе, долгое время будут препятствием к получению точных сведений, разве бы сыскались учением просвещенные и знающие восточные языки путешественники, кои решились бы проникнуть во внутренность гор, дабы обозреть собственными глазами области, известные по рассказам армян и безграмотных переводчиков. Но и за тем не все затруднения к составлению верной карты изгладятся. Пока горские жители не смогут взирать с равнодушием на астролябию, измеряющую вершину гор и глубину пропастей, ими обитаемых, должно довольствоваться догадками и примерным счислением расстояний, предоставляя любителям географии поверять на месте чертежи и исправлять ошибки. Когда окончена будет карта Грузии, начатая в 1803 году, тогда откроется возможность определить с большей точностью неведомые пункты, поверяя оные с разных сторон Кавказа и от средоточия оного в ожидании астрономических наблюдений. Со всем тем я смею думать, что издаваемая здесь карта, к составлению коей способствовали мне свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части майор Андрей Мартынович Буцковский и служивший в Депо Карт Его Императорского Величества по географической части коллежский асессор Алексей Иванович Максимович, имеет преимущество пред всеми доныне известными публике [19] ; ибо, за исключением подробностей, в нее вмещенных, она отличается естественными разделениями, при первом взгляде подающими явственное понятие о положении разных областей в соотношении оных к целой громаде Кавказских гор, усеянных разными племенами. И хотя границы многих областей, наипаче состоящих в IV отделении высокого хребта, назначены примерно и, большей частью, по словесным показаниям, всякий легко усмотрит, что это не вредит географической ясности, ибо умственные черты, изображающие глазам вероятное малоизвестных стран положение, не препятствуют дальнейшим исправлениям, но паче открывают к тому способность.
19
Тогда еще не была известна карта сих земель, изданная в 1819 году генерал-майором Хатовым. Время и дальнейшие разыскания могут объяснить разности, в обеих картах находящиеся.