Кавказская любовь
Шрифт:
– В эти зимние каникулы что ли?
– Да. Я серьезно поехали.
– Нет. Не могу. Родителя не отпустят.
– Понимаю. Ну ничего! Если суждено приедешь в Хунзах. Увидишь его. Кто знает в жизни чего еще произойдет. Вот выйдешь замуж я тебя с мужем к себе домой приглашу.
– А что ты замуж в Хунзах выйти планируешь?
– Да. Я буду жить в Хунзахе и только в Хунзахе.
Зарема рассмеялась.
– Что смешного?
– Шамсият была удивлена такой реакции подруги на свои слова.
– Ты думаешь Осман переедет к тебе в Хунзах? – все еще
– А при чем здесь Осман?
– Ну он же любит тебя, и хочет жениться.
– Ну не знаю, – сказала Шамсият с явными нотками гордыни в голосе, – Может и не хочет. Он мне предложения еще не сделал. Но, даже если и хочет……..ну и что…..мне то какое до этого дело. Я то за него замуж не собираюсь.
– Зря ты так,– вздохнула Зарема, – зря Османа обижаешь. Я бы посоветовала тебе присмотреться к нему.
– Он же даргинец. Меня родители и не выдадут за него.
– А как же Абдулджалил, он тоже вряд ли в Хунзах поедет.
– Абдулджалил, – мечтательно вздохнула Шамсият, – я с Абдулджалилом где угодно жить готова.
– Он тебе еще не признался в любви?
– Нет, – печально сказала Шамсият, может я себе напридумала, что мои чувства взаимны, наверно я ему не нравлюсь.
– Мне кажется нравишься, просто стесняется парень.
На улице уже была ночь. Ночная трасса была очень красива: окрашенная красными и желтыми фарами машин трасса казалась каким то живым механизмом пришедшим в движение. Светофор на ночной трассе мигал своими разноцветными «глазками» особенно ярко. Все это яркое разнообразие дополняли беловатый свет из окон многоквартирных домов.
Шамсият вышла на остановке. От остановки до ее дома было идти примерно 15 минут. Уличные фонари ярко освещали путь. Чем ближе к своему дому она доходила, тем безлюднее становились улицы. Но Шамсият не боялась. Она привыкла. Ей часто приходилось возвращаться домой затемно.
Вдруг в воздухе стало особенно морозно и вокруг заплясали какие то белые, прозрачно блестящие создания. Шамсият протянула руку и пару этих созданий едва соприкоснувшись с ее рукой исчезло оставив за собой едва заметный мокрый след. «Снег, первый снег, как же долго я тебя ждала, как же несказанно я по тебе скучала», – девушка была несказанно рада первому снегу. Белесо-прозрачные шестиконечные звезды мерцали при свете фонаря. С минуты все пространство вокруг наполнилось этими мерцающими снежинками. Шел снег.
Вдруг телефон в кармане завибрировал подав знак, что по WatsApp,у поступило входящее сообщение. Вытащив телефон девушка прочитала сообщение от Османа: «Привет!, Что делаешь?». Шамсият удивило это сообщение так, как Осман редко писал к ней: «Привет!, Домой иду.», – написала в ответ она.
Какое то время ответа сообщения от Османа не было. Шамсият решила, что Осман хочет сказать ей что то серьезное, но не решается. Она уже доходила до своего дома, когда телефон завибрировал и на экране появилось сообщение: «Ты изменилась в последнее
Это сообщение показалось Шамсият слишком дерзким и самонадеянным: «Как будто мне интересно его мнение», а в ответ написала: «Ну и что?»
«Раньше ты была красивее чем сейчас, и коса тебе очень подходила. Жаль что ты ее порезала» Шамсият стало тоскливо от этих слов. Она вспомнила свои длинные волосы. Настроение тут же было испорченно, из глаз покатились слезы. Еле, шатаясь Шамсият дошла до своих ворот, сквозь слезы было сложно попасть ключом в замок. Двор уже был устлан тонким белым слоем снега. Снежинки падали на лицо Шамсият и таяли, перемешивались со слезами и катились по щекам. «Да кем себя это Осман вообразил? Кто он такой что бы писать мне такие вещи……»
– Давайте поедем в Чиндирчеро, на зимние каникулы. На пару дней, – энтузиаст и активист Али как всегда подал идею одногруппникам.
Чиндирчеро, – известный горнолыжный курорт в Дагестане.
Многим эта идея очень понравилась, но как всегда были те у кого были другие планы и те кто просто не хотел. Но основная масса с радостью поддержали эту идею и второго января было решено поехать в горнолыжный курорт Чиндирчеро. Ехать было далеко. Пришлось заказать
микроавтобус, самим на своих машинах добираться небезопасно.
Шамсият собиралась второго января утром ехать в Хунзах. Но идея провести эти три дня катаясь на лыжах со своими одногруппниками ей очень понравилась. Она еще ни разу не была в Чиндирчеро и кататься на лыжах не умела. Но в группе таких как она было много. Так что стесняться было нечего, и Шамсият решила: если родители не будут против отложить поездку в Хунзах и поехать в Чиндирчеро.
– Разита, я не еду с тобой в Хунзах второго. Придется тебе поехать самой.
– А кто тебе сказал, что я вообще в Хунзах ехать собираюсь?
– Ну мы же в прошлом году второго ехали, я думала что в этом году тоже вместе второго поедем.
– Ты как хочешь сестренка, но я никуда не еду. Ни второго, ни десятого, ни вообще никакого. Нахватало еще в Хунзах ехать. У меня законные каникулы и я хочу отдохнуть.
Шамсият знала, что Разита не любит ездить в Хунзах, но родители не разрешали ей не приезжать по каникулам.
– А родители разрешили тебе?
– Конечно разрешили. Или ты думала, это они только тебе разрешат развлекаться и веселиться?
– Так значит ты вообще не едешь? – Шамсият не хотелось ехать одной, с незнакомыми людьми.
– Да. И тебе не советую. Смысл на пять дней туда ехать? Не луче ли отдохнуть, погулять с подружками? Подготовиться спокойно к экзаменам.
– Я так не могу. Я поеду. Я скучаю по Хунзаху, по родителям.
– Твое право. Только не ной что я тебя одну отправляю.
Шамсият не понимала как можно не скучать по Хунзаху, по его знакомым с детства улицам, по родительскому дому, по родителям в конце концов.