Кавказский рубеж. На границе с Тьмутараканью
Шрифт:
И снова начнём с облика богов. Славянская языческая иконография (или правильнее будет сказать — идолография?) практически не знает длиннобородых богов и совсем не знает длинноволосых. Чрезвычайно распространены идолы с усами, но без бород. Собственно русы IX–X вв. поклонялись не Седобородому у Одину или Рыжебородому Тору, а Перуну, у которого «ус злат» [98] . На миниатюрах Радзивилловской летописи усов не видно, как, впрочем, и бороды. Зато отчётливо виден чуб-оселедец, совсем по-запорожски спускающийся к левому уху [99] . Любопытную аналогию летописному Перуну составляет снабжённый серебряными усами Черноглав с Рюгена [100] . Основной кумир этого острова, Святовит, имел «волосы и бороду, острижены кратко» (в других переводах — «обриты» [101] в соответствии «с обыкновением руяи» [102] .
98
Памятники литературы Древней Руси. с. 94–95.
99
Радзивилловская летопись. СПб., Глагол, М., Искусство, 1992, Т. 1, с. 16, 26, 45.
100
Фаминцын А. С. Божества древних
101
Цит. по Херрман Й. Ободриты, лютичи, руяне // Славяне и скандинавы. М., Прогресс, 1986, с. 358.
102
Фаминцын А. С. Указ. Соч., с. 27.
Фигурки антских времён из знаменитого Мартыновского клада изображают мужчин с коротко остриженными волосами, усатых и безбородых [103] . Что до Руси, то «представление о том, что все мужчины в допетровское время носили бороды, кажется преувеличенным. До XVI в. ношение бороды… не было обязательным даже для духовенства. На древних книжных иллюстрациях часты изображения безбородых мужчин (в частности, новгородский бирич — лицо должностное — также без бороды)» [104] . На барельефах белокаменного георгиевского собора в Юрьеве-Польском изображены княжеские, дружинники с подстриженными или обритыми волосами и безбородые [105] .
103
Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., Фонд археологии, 1995, с. 77.
104
Рабинович И. Г. Указ. соч., с. 202.
105
Древняя Русь. Быт и культура. М., Наука, 1997, с. 197. Таб. 113 на с. 359, илл. 25 57.
В русских былинах есть любопытный эпизод, как бы зеркальное отражение истории Аудуна из Западных Фиордов. Добрыня Никитич после долгих скитании возвращается в материнский дом, где его уже считают мёртвым. Когда он называет себя, то слышит в ответ:
У молодого Добрыни Никитича были кудри жёлтые. В три-ряд вились вкруг верховища (макушки. — Л. П.) А у тебя, голь кабацкая, до плеч висят! [106]106
Буслаев Ф. И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос. Воронеж, Центрально-Черноземное изд-во, 1987. с. 124. (А. В. Журавлев, зам. директора Центра дистанционного обучения по ИТ Национальная академия государственного управления при Президенте Украины (НАГУ). указывает на упоминания в украинских преданиях о трижды обёрнутой вокруг головы «чуприне» лучших запорожских бойцов — «характерников» (личное сообщение).
То есть именно длинные волосы были у русов признаком маргинала, бродяги. Воинская знать носила волосы, остриженные «под горшок» («в три ряда» вокруг макушки). Запустившего себя, позволившего волосам отрасти Добрыню в буквальном смысле родная мать не узнала!
Не известно ни одного русского эпического или исторического персонажа, в прозвище которого отразились бы борода и её свойства (ср. прозвища викингов), зато: Василий Ус, Усыня-богатырь из сказок, Белоус, Сивоус [107] и т. д. Собственно к русам относиться имя-прозвище Сивоус [108] , не выводимое из скандинавского именослова, а нелепая попытка «перевести» его как «Син хауз» (свой дом) встретила отпор со стороны самих норманнистов [109] . Зато если просто, не мудрствуя, прочесть его как славянское прозвище, получится достойный «ответ» Торвальду Синей Бороде исландских саг.
107
Гедеонов С. А. Указ соч., с. 363.
108
Памятники литературы Древней Руси с. 36–37.
109
Петрухин В. Я. Комментарии // Ловмяньский X. Русь и норманны. М., Прогресс,1985, с. 275.
Ещё Гедеонов, не ссылаясь на Адемара Шабаннского, утверждал, что ношение бороды и длинных волос приобрело сколь-нибудь массовый характер у восточных славян лишь после крещения [110] , да и то, как мы видели, далеко не сразу. Московские бояре брили головы [111] , а иногда и бороды, что можно заметить на западных гравюрах, изображавших московских послов. Стоглавый собор, запрещая бритьё бород и голов, как признак «ереси», тем самым свидетельствует о распространённости этого обычая [112] . Но и после этого многие русские брили бороды, как, например, Борис Годунов — современные изображения снова рисуют нам далёкий от хрестоматийного шаляпинского бородача образ. Особый интерес представляет грамота царя Алексея Михайловича, где бритьё бороды становится в один ряд с такими действиями, как кликание Коляды, Усеня и Плуга, распевание «бесовских» песен, скоморошество, печение обрядовых хлебцев в виде птиц и зверей, и т. п. пережитками языческого прошлого [113] .
110
Гедеонов С. А. Указ. соч., с 363.
111
Валишевский К. Иван Грозный. М., ИКПА, 1989, с. 110.
112
Стоглав. СПб. Изд. Котанчинова, 1863, с. 124.
113
Грамата царя Алексея Михайловича // Сказания русского народа, собранные И. П. Сахаровым. М., Художественная литература, 1990, с. с. 388–390.
Иловайский со ссылкой на перечень болгарских князей и Лиутпранда отмечает обычаи брить головы у болгар [114] . Тюркским влиянием это, как мы видели, объясняться не может. На миниатюре Ватиканского менология изображён болгарин с обритыми бородой и головою [115] .
Брила головы и бороды польская шляхта. Польско-украинское «кацап» — «как козёл» — отразило отрицательное отношение этой части славянства к бородам поздних московитов и постпетровских великороссов. У Саксона Грамматика именно по обритой голове опознают славянина в некоем Свено [116] . Моравы брили головы и бороды [117] . Козьма Пражский, описывая знатного чеха времён Болеслава Грозного, отмечает двойной чуб на его бритой голове [118] .
114
Иловайский Д. И. Указ. соч., с. 173.
115
Нидерле Л. Славянские древности. М., Алетейя, 2000, илл. на с. 254. (Известен у болгар и обычай отпускать клок волос наподобие оселедца на бритой голове — «чембас» (Вълчев Й. Т. Две иэречения ни Иисус Христос. София: Университского издательство «Св. Климент Охридски», 1998, с. 65). Благодарю Антона Р. Рачева за это сообщение).
116
Гедеонов С. А. Указ соч., с. 363.
117
Нидерле Л. Указ соч., с. 259. (Автор отчего-то считает, такую причёску неславянской, заимствованной. Данные источников показывают, как видим, обратное).
118
Гедеонов С. А. Указ соч., с. 361.
119
«Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI–XIII вв. М… Изд-во МГУ, 1987, с. 62. (Комментатор (с. 208) особенно отмечает сходство с причёской Святослава.).
120
Нидерле Л. Указ. соч. Илл. на с. 190, 247.
121
Фаминцын А. С. Указ. соч., с. 52.
122
Памятники литературы Древней Руси, с. 190–191.
123
Гильфердинг А. История балтийских славян. М., ВНИИОНЭГ. 1994, с. 78.
Любопытно, что если скандинавы рассматривали как позорную черту обритые бороды и волосы, то славяне, в свой черёд, рассматривали как позорный, «бабий» обычай скандинавов носить длинные волосы и заплетать их в косы. Предание, сообщаемое польским хронистом Кадлубеком, говорит, что, по мнению поляков, скандинавов принудили носить «женские» причёски покорившие их славяне, в знак подчинения и позора [124] .
Родственные славянам балты тоже не были отпускать волосы и бороды. В литовских легендах рыцари-крестоносцы скандо-германского происхождения носят устойчивый эпитет «бородачи», «бородатые злодеи» [125] , что подразумевает безбородость подчёркивавших эту черту сказителей и их слушателей. На средневековых изображениях пруссов видим обритые бороды, длинные усы и коротко остриженные волосы (иногда угадываются чубы) [126] . В иконографической традиции Литвы изображение Ягелло (Ягайло) очень походит на князя Святослава. Таков же был и общий облик литовской шляхты того времени [127] .
124
Гильфердинг А. История балтийских славян. М., ВНИИОНЭГ. 1994, с. 78.
125
Дайны. Народные литовские песни. М., Гослитиздат, 1944, с. 28.
126
Мифы народов мира. Т. 1. Илл. на с. 156.
Петрухин В. Я. Славяне. М., РОСМЭН, 1997. Илл. на с. 91.
127
Личные наблюдения автора в Каунасском историческом музее в июне 1985 г.
Итак, мы видим, что полярно противоположный скандинавским обычаям и не имеющий аналогий в тюркских облик Святослава вполне укладывался в балто-славянские традиции.
Подводя итоги нашего исследования, можно сказать: причёска являлась немалым этноопределяющим признаком в традиционном обществе, в особенности в языческую эпоху, т. к. была одним из видов imitatio del — подражания этническим богам-покровителям и обеспечивала мистическое единство с ними и благополучие народа и страны. Причёска Святослава отнюдь не была причудой князя или подражанием какой-то внешней моде. Это — за исключением, быть может, чуба — был наиболее распространённый внешний облик руса IX–X вв., во многом сохранившийся до конца XI в. Этот облик находился в вопиющем противоречии со скандинавскими обычаями: если у русов обритые голова и подбородок были «признаком знатности рода», то у скандинавов — клеймом позора и предельного унижения. Этот облик не был схож с обликом тюрок, носивших в массе своей косы. Этот облик полностью укладывается в традиции балтославян.
Можно, конечно, привести примеры причёсок подобного рода у неславянских народов. Можно привести примеры, когда славяне (глубокие старики, языческие жрецы или, напротив, христиане) выглядели по-иному. Но всё это ничуть не поколеблет основного вывода этого исследования — а именно, что славяне выглядели так более чем часто, и, что ещё более важно, ни тюрки, ни в особенности, знатные скандинавы, НИКОГДА И НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ так не выглядели.
Отчего же норманисты, в том числе такой блестящий знаток тюркских обычаев, как Петрухин, вопреки всякой очевидности твердят о «тюркской» причёске Святослава? Надо полагать, что в противном случае им придётся признать — и как-то объяснить — совершенно невероятный факт: «скандинавские» русы в течение неполного столетия, в третьем поколении династии позаимствовали обычай не просто чуждый, но и прямо позорный в глазах их скандинавских «предков», и заимствовали даже не у соседей — пусть и дикарей печенегов, — а у покорённых данников, славян, и стали, в довершение всего, считать этот обычай «признаком знатности рода».
Излишне говорить, что подобных примеров история попросту не знает. Пришельцы-завоеватели либо прилагали все усилия, дабы не смешаться с покорёнными (пример забавной крайности — легендарный индийский царь Сагара, завоевав РОДСТВЕННЫЕ племена, принудительно заставил их изменить обычаи, в том числе, кстати, «заставил их… либо обрить себе головы, либо отпустить бороды, чтобы они отличались от его исконных подданных» [128] , либо навязывали им свои обычаи, вплоть до полной ассимиляции (хрестоматийный пример — германцы на востоке от Эльбы).
128
Темкин Э. И., Эрман В. Г. Мифы Древней Индии. М., РИК Русанова, Астрель, ACT. 2000 с. 283–284.