Кай - 2

Аянский Егор

— Молчишь? — он с интересом уставился на меня.

— Я не знаю, что сказать, Лаэль. Всю жизнь я мечтал увидеть настоящих эльфов, а оказывается один из них жил прямо рядом со мной. Ты не очень похож на них.

— Я полукровка Кай, — он отодвинул свои длинные волосы в сторону, и я разглядел, что у него совершенно обычные уши, — Тот мужчина, с которым я разговаривал — мой отец. Он же предводитель Чистых. А мать обычная жительница Норада. Поэтому агенты Длани и не заподозрили ничего, когда собирали данные обо мне перед поступлением в школу братства.

— Чистых?

— Так

называют группу эльфов, которая чтит традиции истинной природной магии. После раскола, что произошел более пяти веков назад, весь эльфийский народ разделился на несколько групп.

— Я их называю «хорошие» и «плохие» эльфы, — сообщил я ему.

— Нет ни хороших, ни плохих. Есть разные взгляды и терпимость к другим. Плохие, как ты их назвал, используют некромантию и магию крови, но при этом не обязательно принадлежат темным силам. У них много великолепных ученых и сильных магов.

— Но ведь есть те, которые поклоняются Тьме?

— Конечно, как и у людей. Служение высшим сущность дает дополнительные возможности, но и накладывает определенные обязательства, неисполнение которых всегда заканчивается смертью.

И откуда он столько всего знает! Как можно в двенадцать, ну пускай тринадцать, лет уметь мастерски стрелять из лука, профессионально владеть кинжалом, столько всего знать, да еще и с легкостью владеть магией?

Он словно понял, о чем я думаю и произнес:

— Вижу твое удивление. Ты, наверное, хочешь спросить о моем возрасте?

Я кивнул.

— Мне тридцать четыре года. Физиологически это соответствует вашим тринадцати годам. Двадцать из них я провел со своим народом, там же и обучился владеть оружием. Отцу очень дорого обошлось, чтобы меня признали остальные. И теперь я здесь, чтобы возместить ему его старания.

— Ты шпионишь для эльфов? Но как же тенкат и твоя клятва? Почему Арамена не выдала тебя братьям? Как ты обманул прибор для измерения Силы? Я точно знаю, что он не реагирует на магию!

Его лицо вытянулось от удивления.

— Откуда ты знаешь, что определитель не показывает магию?

— У меня тоже есть секреты!

— Ну хорошо. Я отвечу на все твои вопросы. Вы, короткоживущие, слишком сильно уповаете на богов. Что девять Белых, что Серая Арамена, что Темные, существуют только потому, что вы верите в них. Любой бог в сотни раз сильнее человека или эльфа, этого у них не отнять. Но каждое их действие, направленное на мир вокруг нас, отнимает их же энергию, которой они дорожат. Ведь она не восстанавливается из сколитов, а только через веру. Арамена может явиться прямо сюда и выдать меня братству, но ей это будет дорого стоить. Божественные сущности крайне редко прямо влияют на ход событий и предпочитают накапливать силу, а не тратить ее.

Он сделал паузу, немного задумавшись и продолжил.

— Да, ты прав, я шпион. Вы люди слишком любопытные и не предсказуемые, а мы должны быть в курсе о ваших знаниях и открытиях, чтобы предупредить возможные последствия. Поверь, ваша раса сгубила

множество миров, уничтожив в них все, что только можно было уничтожить.

— Множество? Ты хочешь сказать, что кроме Кастании есть еще миры? — мое сердце застучало быстрее, а глаза грозились выпасть от удивления.

— Конечно. И мы, и вы, и даже вампиры — пришельцы из других миров, волею высших сил оказавшиеся здесь.

— А гитайя? Они тоже пришли из другого мира?

— На этот вопрос я не отвечу. Никто не знает кто они такие, и откуда. Но то, что гитайя уже жили здесь за многие тысячи лет до нас, не подлежит сомнению. Ты спрашивал о моей Силе. Ее как таковой нет. Это моя магия, обличенная в иную форму. Все людские сверхспособности, ничто иное как магия, только вы не способны постичь ее сути. А потому оперируете ее огрызками.

— Это как?

Он снова задумался, перебирая что-то в голове.

— Представь себе воду. Она может быть паром, может быть льдом и может быть непосредственно водой. Я оперирую именно водой, придавая ей те формы, которые изучил. Вы же пользуетесь куском льда, который как не крути, остается в той форме, в которой замерз. У всех людей он выглядит по-разному, потому и способности ваши разные, но не изменяемые до конца жизни.

Лаэль вдруг насторожился, к чему-то прислушиваясь, но затем расслабился и продолжил.

— Теперь про тенкат. Он для меня не опасен. Неужели народ, что его создал, не знает как от него избавиться? — на его лице появилась гримаса превосходства, которая мне не понравилась. — Твоя детская непосредственность и наивность, Кай, чересчур трогает меня. А потому, я закончу этот разговор. Поверь, я всю оставшуюся жизнь буду жалеть, о том, что сейчас сделаю, но обязательство перед моим народом превыше всего. Спасибо, что сохранил мою тайну и прощай! Не бойся, тебе правда не будет больно.

Он направил на меня руку и начал плести в воздухе какие-то кружева.

До меня наконец дошло, что происходит. Разве стал бы он делиться такими секретами с обычным человеком, не собираясь его действительно убить? Надо было сразу все рассказать старшим, пока они были здесь, но моя тяга к знаниям ослепила меня. А теперь…

Я зажмурился от страха. Перед глазами замелькали картинки моей такой короткой, но такой насыщенной жизни. Юфин, Рики, Крикун, Дони, Марта, профессор Блоу… Простите меня, пожалуйста за мою глупость и самонадеянность. Мамочка, папа, я иду к вам на небо…

Раздался резкий свист и металлический звон, а затем я услышал насмешливый голос.

— И долго ты собираешься так сидеть, герой?

Долан Кригер? Не может быть!

Я медленно открыл глаза и увидел ректора школы, который смотрел прямо на меня, а у его ног лежал беспомощный Лаэль, руки и ноги которого были перевязаны сойтой. Только она была сделана не из кожи, а из звеньев цепи из буро-зеленого металла. Полуэльф извивался на полу и шипел, изгибая пальцы рук в разных знаках.

— Осторожно, господин Магистр! Он маг, его руки…