Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)
Шрифт:
Охранница же чуть передвинулась и, таким образом, покинула сектор возможного поражения, если ее сослуживец будет вынужден открыть огонь. И сама также изготовилась к стрельбе.
— Кайа Игоревна, вы дерзкая и острая на язык, это да, но вот другая кошечка дамы Кристины… Отчего это вы так нервничаете, барышня Соловьева, а? — продолжая улыбаться одними губами, спросил он, склонившись к Розе.
Роза, и правда, сидела ни жива ни мертва. Впрочем, понять ее совсем несложно.
— Наверное, попросту
— Меня зовут Анатолем, Семья Петровских. — выпрямившись, представился тип. — И как вы уже наверняка поняли, я имею честь служить в жандармерии Тайного совета.
— Могу я поинтересоваться, по какой причине вы, прекрасный юноша…
А тип этот, и правда, словно бы сошел с глянцевых страниц некоего дамского журнала.
— … устроили для нас это рандеву в столь унылом местечке?
Я указал рукой на окно (закрытое, правда, жалюзи), а затем вынул из кармана видеофон, кинув взгляд на дисплей.
Коммуникационную Сеть, здесь и сейчас, действительно «задавили». И это вызвало у меня нехорошие ассоциации с приснопамятным визитом «доброго дядюшки» в Пансион.
— Кайа Игоревна… — обратившись ко мне, мужчина напустил на себя нарочито суровый вид и, нужно отдать ему должное, выглядит он очень эффектно, — нам доподлинно известно, что прямо сейчас при вас имеется накопитель с информацией, составляющей государственную тайну. И могущей нанести России непоправимый вред, если она вдруг попадет не в те руки. От имени Тайного совета предлагаю вам немедленно и добровольно передать мне этот накопитель. Если вы поступите таким образом…то есть разумно, чего от вас, лица дворянского сословия, и ожидается…то будете освобождены от какого-либо наказания. В конце концов, вас же наверняка используют втемную, пользуясь вашим малолетством. Ну а если решите иначе…
Он пожал плечами, заявив уже нам обеим.
— … что ж, барышни, в таком случае вас ожидают долгие года каторги. Это, не говоря уже про ущерб, который, своим сопротивлением, нанесете вашим Семьям.
Все-таки наркотик не сумел полностью убить во мне страх, да и невозможно это физически. — подумал я, ощущая сейчас то, как всплеск адреналина вновь возвращает меня к жизни, однако лик мой оставался спокоен, словно бы озерная гладь ранним утром.
— Вот. — произнес я, достав из вазы, украшающей салон авто, веточку неизвестных мне цветов, а затем протянул ее Анатолю.
— Что это? — без всяких интонаций в голосе поинтересовался он, глядя на цветок в моей руке.
— Прекрасные цветы — и это все, что я сейчас перевожу.
Заявив это, скосил взгляд на бледную, как мел, Розу, которая неотрывно смотрела на происходящее и от нервного напряжения теребила свободной рукой кукольное платье.
— Значит, добровольно помогать государству вы, барышни, отказываетесь? — спросил он, сделав грозное лицо.
— Мину-у-уточку! —
— Барышня, своими ужимками вы лишь оттягиваете неизбежное. Накопитель! — мою игру он не принял, протянув ко мне руку.
В этот момент Роза предприняла настоящую, хотя и крайне неразумную, попытку к бегству, метнувшись в сторону выхода. Однако проскользнуть мимо этого типа у нее не получилось. Жандарм схватил назначенную подругу за плечо и…
— Уберите от нее руки! — заявил охранник, а затем обратился к Розе. — Вернитесь на место, барышня!
…тут же отпустил ее, и та, дрожа как осиновый лист, уселась на свое место.
Жандармы, а вернее, тот, кто их послал, уверены наверняка, что компромат здесь и сейчас у меня. Интересно, что этот господин (или, возможно, госпожа), дергающий жандармов за ниточки, предпримет, когда искомого у меня не найдут? Вряд ли что-нибудь хорошее.
Интересно, а Консультант сделал то, о чем я его вчера попросил?
— Анатоль, знаете анекдот про Чумака, Кашпировского и телевизор? — поинтересовался я совершенно спокойным тоном.
Петровский вопросительно поднял бровь.
— Конечно же, не знаете, но телевизора у меня все одно нет.
— Так, ладно! Хватит! Как я вижу, по-хорошему вы не желаете! Значит, будет обыск! На выход, барышни! — заявил он, явно потеряв интерес к дальнейшим пререканиям.
— А что случится, если мы и с места ни сдвинемся? — улыбнувшись одними губами, спросил я.
— Тогда вас выведут под руки, причем ваша же охрана. — ответил Анатоль, посмотрев на охранника. — Желаете убедиться в этом, барышни? Не проблема!
— Нас что, станут обыскивать прямо на улице? — подала голос Роза.
— В специальном помещении, разумеется. — ответил Анатоль, поглядев на нее, словно на идиотку.
— Я желаю позвонить своей Госпоже! — продолжила Роза.
— Не положено. — ответил жандарм. — По крайней мере, до конца обыска.
Похоже, это не только против меня идет игра, но и против царской любовницы. А связь глушат затем, чтобы она не успела принять никаких контрмер, когда компромат найдут у ее прихвостня.
— Обыск будет проводиться без свидетелей и понятых? — поинтересовался я, глядя на то, как в наш авто, вместо охранницы, заходит охранник из машины сопровождения. — А также без привлечения наших адвокатов?
— В качестве свидетеля можете взять свою охранницу. — ответил Анатоль, проигнорировав прочие вопросы.
Значит, суд, ежели чего, не предусмотрен.
По выходу из автомобиля.
Помимо двух авто нашего кортежа, на обочине я увидел еще парочку других машин, принадлежащих жандармерии Тайной канцелярии. Плюс грузовик с прицепом, тоже жандармский, судя по опознавательным знакам на борту.