Кайсяку для незнакомца
Шрифт:
– Итак, он заранее с кем-то договорился, – заключил Тамура. – Получается, его приятель опоздал на встречу, но потом разыскал этого Камияму здесь – уже после того, как тот вспорол себе живот. Снёс ему голову и скрылся. Причём проделал всё исключительно точно, умудрившись не оставить никаких видимых следов. Нужно обладать запредельным хладнокровием, чтобы такое совершить. И высочайшим искусством. Я жажду встретиться с этим человеком. – От странной улыбки полицейского стало не по себе даже его коллеге.
Тут на поляне появилась группа криминалистов. Раскланявшись
– Я, в общем, не сомневаюсь в ответе, но всё же должен уточнить: Селинова-сан, вы не знали раньше этого человека? – Тамура подошёл к ним совершенно бесшумно, прервав Хасидзумэ на полуслове. И нарочито резким жестом протянул Ольге голову Камиямы, поднеся её чуть ближе, чем позволяли правила вежливости.
Та бесстрастно посмотрела на мёртвое лицо, перепачканное кровью, лишённое какого-либо выражения. Застывший взгляд раскрытых остекленевших глаз напоминал сувенирные куклы самураев.
– Нет. Не знала, – ответила она. И, помолчав, холодно добавила: – Тамура-сан, не стоит так откровенно устраивать мне проверки. Это дурной тон.
За её спиной раздался слабый вскрик. Все обернулись. Там стояла Наталья, белая от потрясения, с ужасом глядя на отсечённую голову. Потом всхлипнула, покачнулась – и упала в обморок. Ольга молниеносно подхватила девушку и мягко уложила её на траву, гневно отстранив метнувшихся было на помощь патрульных. Впервые за всю беседу на её лице мелькнуло нечто, похожее на нормальные человеческие чувства.
Против воли Тамура вздрогнул. Он вдруг ощутил, что в этой женщине заключается его приговор. Его жизнь или смерть.
– Который час? – Наталья с усилием разлепила веки. Она лежала на толстом футоне посреди крошечной комнатки, которую они с Ольгой сняли после отъезда Сатоко. Голова девушки слегка кружилась; её всё ещё клонило в сон.
– Двадцать минут девятого, – последовал негромкий ответ. Ольга неподвижно сидела возле её постели, зачем-то сохраняя официальную позу «сэйдза».
– Мы пропустили утреннюю тренировку…
– И вечернюю тоже.
– Так сейчас вечер. – Наталья приподнялась на локте. – Что со мной сделали?
– Накачали успокаивающими и снотворными.
– Странно. – Девушка потерла виски. – Я, конечно, тоже читала о сэппуку, но не думала, что в реальности оно выглядит… так. Значит, ему отрубили голову? – Наталья помолчала. – Погоди, а кто?
– Разве ты не видела?
– Нет.
– Ну и прекрасно. Меньше знаешь – крепче спишь.
– Там ведь не было никого, кроме нас… – и внезапно её озарила страшная догадка. Она рывком села на постели: – Это сделала ты! Как ты могла?!
– Полагаешь, мне следовало оставить его мучиться? – тихо спросила Ольга.
– Нет. О, нет, – севшим голосом прошептала Наталья. – Но как ты сумела?
– А ты ведь тоже изучала ката «Кайсяку», –
– Я теперь уже не уверена, что после такого вообще смогу взять в руки меч.
– Прости меня.
– Тебя-то за что?
– Отчасти я выбила тебя из равновесия. – Ольга серьёзно посмотрела в лицо подруги. – Ты должна была или твёрдо себя контролировать, или уж совсем сорваться в невменяемое состояние. И когда я увидела, что с контролем ты не справляешься, я… подтолкнула тебя. – Внезапно изменив тембр голоса, она глухо произнесла: – Медицина здесь уже бессильна. Дай ему закончить.
Поражённая, Наталья откинулась на подушку.
– И сейчас мне стало страшно… как у тебя получается? И зачем?
– Даже психолог-недоучка вроде меня может кое-что уметь. А понадобилось это затем, чтобы тебя не допрашивали в полиции. Во вском случае, сразу. А если повезёт – так и вообще.
– Что тебе теперь грозит?
– Понятия не имею. Никогда не изучала японское законодательство. Но вряд ли они докопаются до истины. Нужно обладать очень нетривиальным мышлением, чтобы представить в роли кайсяку женщину из России. Правда, есть там один персонаж… – Ольга на миг задумалась. – Так ты простишь меня?
– Как я могу на тебя сердиться? – отмахнулась Наталья. – А если всё-таки докопаются, тогда что?
– Да всё что угодно. В том числе и это. – Протянув руку к своему рюкзаку, лежавшему в изголовье, Ольга вытащила оттуда нож, правдами и неправдами провезённый через границу. – На Пути Воина очень жёсткие правила. – Вздохнув, она вытянулась на футоне рядом с Натальей, рассеянно ловя свет от лампы полированным лезвием.
– То есть ты тоже можешь покончить с собой из-за какой-то дурацкой идеи? – ужаснулась та. – Дался тебе этот Путь! Объясни мне, наконец, зачем?! В наше-то время? Или просто жить надоело?
Ольга спокойно, немного грустно улыбнулась.
– Нет разницы между понятиями «убить» и «умереть». То и другое – оборванная человеческая жизнь. Но воин должен это сделать, если понадобится. Если другого выхода нет. Суть его Пути в противостоянии, и главный его противник – он сам. До конца, до последнего края. Я – воин. Больше мне сказать нечего. – Она помолчала. – А ты теперь втянута в историю, которая вовсе тебя не касается. Впрочем, я тебя предупреждала тогда, на берегу.
– И что мне с этим делать?
– Сейчас? Возьми меч. И сделай базовый комплекс ката. Ты тоже должна преодолеть себя.
– Здесь?
– Высота потолка вполне позволяет. Единственное достоинство нашего жилища.
Медленно поднявшись, Наталья прошла к токонома, где на дешёвой пластиковой подставке лежали два иайто – её и Ольги. Взяла свой, вытащила из ножен и долго смотрела на сверкающий клинок. В её глазах стояли слёзы.
– Да, – решительно объявила она наконец, вкладывая меч обратно и возвращая на подставку. – Я это сделаю. Но тогда уж пусть всё будет как положено. Убери постель, пожалуйста.