Каюр
Шрифт:
— Ты думаешь они выдержат еще один день?! — Ричард смотрит на меня как на предателя.
— А мы выдержим?! — Я беру Ричарда за перевязь, на которой у него на грудь крепятся варежки, и дернув на себя показываю на изможденного Льюиса, а также на хромающего Мэйсона — Их тебе не жалко?! Мы два дня шли в метель, и если продолжим, погибнем все, ничем не сумев помочь твоему брату!
Ричард стоит, понурив голову. Он мой друг, именно такой, который может появится только на войне или вот в таких, смертельных условиях, где люди ходят по тонкой грани между жизнью и смертью. Мы спасали друг другу жизнь
— Черт с тобой! — Наконец не выдерживаю я, понимая, что делаю глупость — Разбивайте лагерь, а я с Маньяком пройду по маршруту ещё час, а потом вернусь. Это всё, что я могу для тебя сделать!
— Я с тобой! — Ричард оживает на глазах.
— Нет. Еще немного, и ты на всю жизнь останешься уродом. У тебя лицо обморожено — Отрицательно качаю я головой — Разбивайте лагерь, иглу поставим, когда я вернусь, а сейчас срочно нужно воткнуть палатку и растопить примус. Обогрейтесь, займись Льюисом и Мэйсоном дружище. Не будем терять время, я ухожу, на тебе лагерь!
И снова я иду в снежной пелене. Мышцы ноют от усталости, я на грани. Пройденные километры давят на плечи не хуже многотонного пресса, прижимают моё изможденное тело к белоснежному льду замерзшего фьорда. Берега, как, впрочем, и ничего другого вокруг не видно. В голове никаких мыслей, ломит поясницу, боль накатывает волнами от лодыжек к голове. Колени дрожат, в желудке — спазмы, в груди, давит, трудно дышать. Я не могу удержаться от того, чтобы каждые несколько минут не посмотреть на часы. Еще двадцать минут, и можно будет поворачивать обратно! А стрелки моего хронометра как будто специально почти не двигаются! Еще немного…
Маньяк остановился без команды, когда этот адский час почти истек. Не понимая, что происходит, я по инерции прошел ещё вперед, нагоняя собаку. Очередной торос на пути? Тогда почему он черный? Мы в берег уперлись? Я сбился с направления, и это вполне возможно, тут береговые скалы и сползающий с них ледник могут появится от куда угодно.
И только присмотревшись, и сняв очки, я понимаю, что перед нами завалившаяся от тяжести снега палатка! Замерзшие крепления лыж цепко держат ноги, я, сняв варежки и ломая ногти никак не могу их снять. Как назло, пряжки покрыты льдом! Едва не вырвав крепления с корнем, я наконец-то освобождаюсь от лыж, и бросаюсь к укрытию парней, за которыми мы так долго шли. То, что это оно, у меня нет ни каких сомнений.
— Есть кто живой?! — Я с трудом раскопал вход в палатку и влез в темное нутро заледенелого брезентового кокона — Чарли, Итан?!
— Сидор… — Сквозь завывания пурги, я с трудом расслышал слабый, знакомый голос — Это бред?
— Чарли! — Расталкивая своим телом завалившиеся брезентовые стены, я продвигаюсь ещё глубже вперед, и нащупываю руками меховой спальный мешок, в котором кто-то лежит — Держись парень, помощь близко!
— Как ты здесь оказался?! — В палатке всего один человек, и это лейтенант Гросс. Он закутан в спальник, вторым укрыт, под ним две подстилки.
— Мы шли за вами. Ричард, Льюис и Мэйсон в часе пути отсюда готовят лагерь. — Не переставая говорить, я шустро расталкивал навалившийся на палатку снег, расчищая себе пространство, тут адски
— Не знаю, он ушел вчера, сказал, что подышать свежим воздухом, и не вернулся — Голос Чарли слаб — Без верхней одежды, в одной фуфайке. Он очень странный стал. Ты его не встречал?
— Нет… — Я сжал зубы, прекрасно понимая, что Итана я больше не увижу никогда — Где ваш примус?!
— Бедон перевернулся, когда мы ставили палатку, мы даже не заметили, керосина нет уже три дня — В голосе Чарли я слышу усмешку — От этого чертового земляного масла оказывается зависит тут всё, жить тебе или умереть.
— Черт! — Я с досадой стукнул кулаком по полу — Ну ничего, через час ты будешь в тепле! Идти сможешь?
— Идти? — Чарли снова хрипло рассмеялся — Я уже три дня не чувствую ног. Наверное, я их отморозил.
— Мать! — Я со злости снова врезал кулаком по ледяному полу, не чувствуя боли — Потерпи дружище, придется тебя тащить. Но не переживай, мы доберемся до парней за тот же час. Со мной Маньяк, сделаем из ваших лыж волокушу, и он домчит тебя в лучшем виде.
— Хорошо бы — Чарли закашлялся сухим, тяжелым кашлем — Сидор.
— Чего? — Я сейчас был занят тем, что пытался оторвать примерзший ко льду спальный мешок прямо вместе Чарли ото льда.
— А ведь мы нашли его!
— Кого? — переспросил я, не прекращая своего занятия.
— Пролив! — В голосе Чарли слышался фанатичный звон — Пролив, отделяющий Гренландию от новой земли! Ты не заметил? Мы как раз в нем! Мы страдали не зря!
— Молодцы! Вы большие молодцы! Ты сам об этом всем расскажешь! Нужно только потерпеть час! Я дотащу тебя Чарли, и ты станешь героем! — Я не прекращая сыпал комплементами, перекатывая окоченевшее тело к прорехе в брезентовой стене, которую только что сделал ножом — Через час об этом узнают все, ты должен им рассказать!
Я на автомате, не обращая внимание на метель и обжигающий холод крепил Чарли к связанным вместе лыжам, которые нашел рядом с палаткой. Маньяк должен с ними справится, тем более, что я потащу их вместе с ним! Надеюсь парень выдержит. Хорошо, что он верит в то, что говорит, он достиг своей цели, пусть даже она и ложная. Ради этого он будет цепляться за жизнь, а я пока не скажу ему правды.
Ни каких проливов нет! Это просто фьорд, который глубоко врезался в тело самого большого острова на земле, а дальше от него низина, зажатая холмами и скалами, в которой застыл ледник. Любой бы ошибся, даже такой специалист как Чарли. Зато не так далеко мыс, который является самой северной точкой Гренландии. Мы почти у цели. Чего бы мне не стоило, я дойду до него! Вот только спасу друга…
Глава 24
Связка собака-человек, и груз, который нужно доставить к цели как можно быстрее, продвигались через белую мглу. Маньяк и я выкладывались по полной программе. Мы тащили тяжелое тело лейтенанта, укутанного мехами сквозь сильный буран не жалея своих сил. Пес чувствовал моё настроение, мою тревогу. Натягивая повод, мой четвероногий друг с тревогой заглядывал в моё разгоряченное лицо, и поскуливал от непонимания происходящего, мне же сейчас было не до него. Быстрее! Нам нужно успеть, каждая минута проведенная на этом лютом морозе была на счету!