Казачьи сказки (Сборник)
Шрифт:
Перстни были парные — совершенно одинаковые золотые оправы с узором, только один с жемчужиной, а другой — с круглым изумрудом в лапках. И когда я смотрел на них, что-то такое возникло в моей разбитой голове. Оура никогда не хотела ни малейшей доли от нашей добычи, а ведь без неё я бы ничего не добыл.
Её же абсолютно не интересовали блестящие безделушки. А ведь именно Оура проводила меня к Медянке, и только благодаря её помощи я остался жив. Она спасала меня даже дважды: в драконьем ущелье и тут, в лесу. Должна же она хоть что-нибудь получить за это. Я отхватил приличный
— По-моему, ты должна это взять, — сказал я, поднимая необычную подвеску обеими руками.
— Не нужно, — ответила она, но подставила голову, чтобы я мог надеть ей на шею ремешок: минуя уши и затылок, перстень утонул в пушистом мехе на её груди.
— Это на память, — пояснил я. — По правде говоря, перстеньки дарят женам, но ведь ты не можешь… то есть ты могла бы, если б была девушкой, но драконы… эх!
Я беспомощно развёл руками. Совершенно по-дурацки запутался я во всём этом и предпочитал уже не погружаться дальше. Ясно же, что я не взял бы в жены драконшу, даже если б она могла превращаться в такую симпатичную и неглупую девушку.
— Понимаю. Только я и так буду тебя помнить. Всегда. Никогда тебя не забуду, Эрил, потому что мы, драконы, никогда ничего не забываем. Вещи не важны, память важна.
Я тоже буду помнить её до конца жизни. Такое не забывается.
— А, собственно, почему ты мне помогала? Я ведь хотел тебя убить.
Она небрежно полизала лапу.
— Скучно мне было. Я была так одинока… А ты милый. Может, не слишком умный, но милый. У тебя были проблемы, почему же мне было не помочь тебе?
Я прямо-таки чувствовал, как в голове у меня что-то переворачивается. Никогда я уже не смогу думать о драконах как о неразумных жадных чудовищах, никогда в жизни! Может, кто-то и назовёт меня безумцем, но я обнаружил в Оуре гораздо больше человеческих достоинств, чем в таком вот Каракуле из Равелн, который был обычным скотом в образе человека.
Я отвязал всех лошадей и погнал их в лес. Как-нибудь сами о себе позаботятся. Брать их с собой было бы безрассудно, хотя каждая стоила прилично. Не дай бог, кто-то узнает в них собственность Равелн! С меня хватит уже хлопот.
Каштана же я вел, крепко ухватив уздечку у самой морды, потому что он нервничал и вскидывал голову, обеспокоенный тем, что драконша идет с нами. Кот сидел у меня на плече, урчал, как маленькая мельница, и время от времени терся о моё ухо. Забавный зверёк.
— Пока, Оура. Спасибо. Я буду помнить.
— Разумеется. До свидания.
И мы попросту разошлись в разные стороны. Недоделанный убийца драконов с кольцом на пальце, ха-ха… и чудовище с драгоценностью на шее. Не было у нас венчания, но я знал, что, куда бы ни направился, что бы ни делал, тень Оуры всегда будет со мной. Я буду чувствовать её за спиной, и это, как ни странно, придавало мне отваги.
Постойте, что она сказала? «До свидания»? О небо!..
АНДЖЕЙ ПИЛИПИК
(Перевод
КОТЁЛ
Субботний вечер в корчме обещал быть интересным. За окном дул порывистый ветер, стучали одинокие капли дождя, а внутри было тепло и уютно. В старой литой печурке типа «козла» весело играли языки пламени. Заигранная кассета магнитофона разливала по всему помещению близкие простому деревенскому уху мелодии фолк-диско. В массивном советском холодильнике охлаждалось пиво. Из кухни доносился приятно-щекочущий запах шашлыков из крысы-нутрии, жаренных на старом маргарине…
Старый казак Семён, из белоэмигрантов, вольготно раскинулся за столом. Мундир российской кавалерии времён Первой мировой изрядно протёрся на локтях, а на груди сиял разводами пятен от пива. Однако высокий рост, стать и выправка старца до сих пор производили впечатление. Небольшая группка завсегдатаев, потягивая пиво, уже в пятнадцатый раз слушала его рассказы о войне в Манчжурии. Раз за разом выяснялись всё новые подробности, интересные элементы, и по мере алкогольного опьянения эскадрон Семёна бил всё больше врагов, добывал ещё больше трофеев и всё ближе и ближе подбирался к Пекину…
Когда казаки уже рубились практически на ступеньках дворца китайского императора, дверь в корчму распахнулась и вошёл промокший до нитки Иосип. Побыстрее протолкался к барной стойке и, демонстративно отвергнув предложенную водку, попросил светлое пиво с лимоном и кубиками льда. Он где-то прочёл, что такова новая заграничная мода и так пьют только аристократы. Приятно же потягивать не спеша золотистый напиток с осознанием, что в простой деревенской кнайпе хорошего человека обслуживают не хуже, чем в ихнем «Хилтоне»…
С пивом он и подсел к столу старого казака. Тот как раз заканчивал рассказ традиционно страшной резнёй, в которой все его побратимы погибли, и лишь он один чудом ушёл живым с верной шашкой и трофейной вазой династии Мин.
— Якуба не видел?
— Сегодня нет. — Семён пьяно покачал чубатой головой.
— А не знаешь, где он может быть? Казак пожал плечами:
— Не имею понятия, сам жду. Черти, что ли, его побрали…
Черти побрали Якуба Вендеровича неожиданно. Он как раз рубил дрова под котёл с самогоном, когда внезапно раздался подозрительный треск и повеяло серой, а во дворе появились два рогатых товарища. Деревенский экзорцист окинул их внимательным взглядом и невозмутимо продолжил работу. Более высокий бес деликатно покашлял…
— Чё надоть? — культурно спросил хозяин.
— Э-э… как бы вам сказать, — начал чёрт, — меня зовут Асмодеем…
— По-нашему это Смолюх. — И Якуб одним ударом топора расколол солидный пень.
Неделю назад он открыл для себя, что растёртая в порошок виагра, смешанная с машинным маслом и втертая в кожу, делает мышцы твёрдыми, как камень. Вообще-то украинцы дорого запросили за те голубенькие таблетки, но дело того стоило. Никогда в жизни он не ощущал в руках такой силы…
— Смолюх? — Высокий бес неуверенно покосился на собрата.