Казак Дикун
Шрифт:
В начале августа командование десантной группы войск на острове Сары снарядило в глубокий поиск и боевую разведку к неприятельским материковым Зензелинским берегам полубот «Орел», боты «Сокол» и «Летучий» с командой казаков в числе пятидесяти человек во главе с сыном бригадира Головатого, капитаном Александром Го-
ловатым. В ответственный рейд ему в помощники выделялись есаулы четвертой и пятой сотен Моисей Рева и Григорий Жвачка.
Личный состав моряков находился под командованием капитана Федора Аклекчеева. Подчиненные ему лейтенанты Сухов, Алферов, Епанчин, Свитин получили приказ быть не просто судоводителями, а составителями лоций и картографами в незнакомых квадратах Каспия. Им
Десантирование на зензелинский берег проходило при ожесточенном сопротивлении персов. По черноморцам они ударили орудийными и ружейными залпами.
— Канонирам! Огонь по противнику! — раздались команды на всех трех судах.
Черноморцы не только не остались в долгу перед неприятелем, но и тут же с лихвой отплатили ему за внезапный, хотя и беспорядочный обстрел флотилии.
В ходе операции случилось так, что вставшие на якоря в Зензелинском заливе суда с черноморцами стали окружать персидские фелюги с поднятыми красными флагами — знаками войны. Они приближались нагло, под прикрытием огня пытались перерубить якорные канаты с тем, чтобы приливной волной разбило суда о камни и выбросило на берег, а затем уж расправиться с остатками команд.
С неприятельских фелюг неслись ругательства и угрозы. Есаул Рева скомандовал одному из принятых на борт беженцев — местных армян, владевшему персидским языком:
— Крикни им, чтобы убирались подобру — поздорову. Якорные канаты порубить не дадим, вступим в решительное сражение.
Не помогло. Противник лез напролом. Тогда казаки, одолжив красные пояса у своих спасенных армян, замахали ими в знак вступления в бой.
С кормы, с носа судна они повели прицельный огонь, имея на каждое ружье по сто патронов. У персов тут же было выбито восемь командных чинов.
Убедившись в бесперспективности своего предприятия, неприятельский отряд пришел «в робость и замешательство». Отстреливаясь из-за бортов своих киржим, пер- сиане усиленно гребли к берегу, а затем поспешно прятали лодки в укрытия за песчаной косой.
Черноморцам достались трофеи — лодки, одежда, мануфактура, деньги. Лейтенант Иван Сухов даже наградил лихих казаков и матросов трофейным одеянием.
Особенно отличились в бою казаки Брюховецкого, Дядьковского, Корсунского и Медведовского куреней Игнат Сова, Григорий Орды, Михаил Минько, Андрей Щербина, Иван Павленко, Иван Савченко, Логвин Сопельник, Алексей Недавний, Ефим Низкий, Кондрат Белый.
Предводитель похода Антон Головатый в рапорте кошевому Чепеге лестно отозвался об удачной операции, заявив: «из сего справедливо сказать можно, что казацкая слава не загинула».
О двухнедельном разведывательном поиске и драматических стычках с передовыми персидскими отрядами Федору Дикуну рассказал уже в сентябре его земляк, сотник первой сотни Игнат Кравец при их встрече на острове Сары, куда Федор прибыл по заданию лейтенанта Орловского за оптическими приборами для батарейных офицеров.
С тех пор, как бравый сотник четыре года назад преподал Дикуну первые уроки воинской службы на плацу в Слободзее, он заметно погрузнел, на лице морщин прибавилось. Но оставался Игнат все тем же неунывающим и ловким на словцо, коммуникабельным дядькой.
— Наши поисковики в Зензелях, — охотно повествовал он о недавних событиях, — здорово проучили нехристей. К примеру, команда есаула Жвачки картечью запустила так, что многие персидские стрелки, сидевшие на прибрежных деревьях, посваливались с них
— Ну а вы не бывали в поиске?
— Не довелось. Зато сейчас получил задание строить батарею вблизи Ленкорани. А там где-то рядом рыскают банды Ага — Мохаммед — хана. Оттого и Талышинский правитель Мустафа — хан дрожит от страха. И нам ему хочется помочь, и Коджара боится.
Для транспортировки артиллерии в район Ленкорани
черноморцы уговорили хана выделить нужное поголовье тягла — лошадей и волов. Чтобы дело не сорвалось, вынуждены были взять в заложники одного из его близких родственников. Правитель не подвел. Выделял он киржи- мы для морских перевозок грузов с острова Сары и Саль- ян на Камышеванский полуостров. Когда же ему привалила щедрая оплата за оказанную услугу, он прямо-таки не знал пределов благодарности командованию регулярных и черноморских десантных войск, которым ставилась задача истребить «агамохаммедханскую сволочь» и рассеять в «соседственной Гиляни смутное влияние врага». Только за краткий фрахт морских судов подданных хана ставка Головатого уплатила 1886 рублей 40 копеек, или — 673 рубля серебром. Удивленный и польщенный хан заявил своим чиновникам:
— Посмотрите теперь, можно ли поступки российских начальников сравнивать с поступками Ага — Мохаммед — хана, который все грабит и всех разоряет, а сии и в малейших вещах сохраняют полномерную справедливость.
Черноморцы продолжали действовать в боевом содружестве с подразделениями Суздальского и Владимирского батальонов. Одна из рот владимирцев с артиллерией усиления и с двумястами казаков заняла позиции в направлении Ардевильской дороги, откуда ожидалось нападение агамохаммедханских отрядов. Бригадир Головатый отдал строгий приказ о готовности оказывать помощь Талышин- скому хану в отражении неприятеля, сделать все возможное «к преклонению обывателей Талышинской области к нашим видам и очищению гилянских пределов от влияний Ага — Мохаммед — хана, лютостями поселенных».
Говоря обо всем этом, Кравец заявил Федору:
— Тут мы держим ушки на макушке. А как там у вас в Сальянах?
— Мы тоже не дремлем, — ответил Дикун. — К нам в гарнизон уже несколько раз приезжал из своей ставки командующий Зубов, требовал, чтобы не допустили прорыва персов в Муганскую степь.
Хотя осень еще только вступала в свои права и была она мягкой и ласковой, тем не менее предыдущий летний зний и малярийный климат прибрежья наложили тяжелый отпечаток на состояние десантных войск. Еще при переходе из Баку на остров Сары поумирало много казаков, солдат и офицеров. На исходе зензелинского морско
го поиска 19 августа от лихорадки скончался капитан Ак- лекчеев, его заменил лейтенант Иван Сухов, 18 сентября отдал богу душу сам командующий морским десантом контр — адмирал Н. С. Федоров, в силу чего по приказу В. П. Зубова его обязанности легли на плечи Антона Головатого. В черноморских же полках в это время умерло 16 казаков, в том числе есаул Степан Золотаревский, личное имущество которого пошло на распродажу в подкрепление финансов походной канцелярии.
После зензелинской баталии по сотням черноморцев разнеслась ошеломляющая весть. Докатилась она и до Сальян. Отправленный на Талышинский берег старшина Семен Чернолес с отрядом казаков для заготовки леса и дров на строительство и топливо попал в архиплачевную ситуацию. Укрывшись ночью с казаками в густой чаще от проливного дождя, утром он обнаружил шалаши пустыми. Куда делись люди? Выяснилось: в августовскую непогодь 39 человек покинули своего начальника и ударились в бега. Случайно отставший от них леушковский казак Савва Орленко и чуть позже задержанные десять дезертиров, как на духу, выкладывали замысел беглецов: