Казак М.С. Краснов пленник за службу Чили
Шрифт:
Во время своих кратких визитов в эти места, лейтенанту Краснову никогда не случалось видеть мертвых или избитых людей, о чем он всегда заявлял. Он утверждает, что никогда не видел ни зарешеченных камер, ни инструментов для пыток. Кстати, по его воспоминаниям, в этом же мог убедиться лично председатель Верховного Суда во время своего посещения этих учреждений DINA в сопровождении многочисленной делегации судей и адвокатов. Дважды эти места посетили представители Международного Красного Креста и квалифицировали их как центры или лагеря для временного задержания (а не как лагеря для военнопленных или каким-то другим образом).
Что касается работы лейтенанта Краснова — его статус аналитика не означал,
В изучении методов и тактики действий врага, уже длительное время оперирующего в стране, важнейшую роль играл анализ документов врага. Часто они были зашифрованы, поэтому работа с ними требовала терпеливости и проницательности, так как обычно эти шифры были весьма сложными. Но добросовестность, с которой привык работать лейтенант Краснов, позволила ему успешно решать и такие задачи.
Что касается допросов, то первое, что привлекло внимание Краснова в ходе личных контактов с террористами — все они без исключения не имели документов или показывали фальсифицированные личные удостоверения. Имеется существенное различие между удостоверениями фальсифицированными и поддельными. Последние являются просто фальшивками, сфабрикованными для осуществления каких-то преступных целей. А имевшиеся у террористов фальсифицированные удостоверения являлись документами, предоставленными по распоряжению правительства в учреждениях паспортной службы (Servicio de Identificacion), но личные данные в них были ненастоящими, а также они не подтверждались соответствующей учётной карточкой в паспортном столе. Эти документы предоставлялись террористам не раз и не два. Некоторые из членов MIR имели в своём распоряжении четыре или пять различных удостоверений личности.
Правительство Альенде массово использовало такие удостоверения в марте 1973 года для влияния на результаты парламентских выборов, которые в конечном итоге не смогло выиграть, но занизило масштабы своего поражения. Расследование, которое привело к раскрытию этого обмана, началось именно на примере одного рабочего — члена MIR, хвастливо демонстрировавшего своим сослуживцам пять удостоверений, по которым он был зарегистрирован в избирательных списках и проголосовал. Левые предварительно записывались под различными именами на нескольких избирательных участках больших городов или в различных близлежащих округах в менее густонаселенной местности. Публичное разоблачение этой махинации было сделано деканом юридического факультета Католического университета господином Хаймедель Балле и оно было неопровержимым. Существовали показательные примеры, вроде местечка Алгарробито, близ города Ла Серена, где за два года численность голосующего населения увеличилась вдвое, что было совершенно невероятно. Практика использования избирателей, зарегистрированных по фальсифицированным документам, была использованы левыми по всей стране.
Во время допросов наш офицер в своих действиях руководствовался в первую очередь терпеливостью и спокойствием, удостоверившись в эффективности этой формы работы. Хотя теперь он признается, что иногда было трудно сдержаться, особенно когда становилась очевидна холодная жестокость, с которой действовали террористы.
Когда в присутствии лейтенанта Краснова задержанного вводили с завязанными глазами, он приказывал снять повязку и лично представлялся своим полным именем и званием, предъявляя
Эффект от результата его работы был таким, что командование MIR в своих публикациях в подпольном издании «El Rebelde» («Повстанец») предупреждало своих боевиков об опасности, которую представлял собой лейтенант Краснов: «Существует офицер DINA, который очень опасен, так как мы располагаем сведениями о том, что многие из наших товарищей, без применения к ним физического давления и пыток, предоставили ему информацию, создавшую большой риск для нас. Считать этого человека нашим основным врагом».
По мере того, как этот «враг» знакомился с приходившими в его руки документами и встречался с различными задержанными, он составил своё представление о менталитете этих людей и обычных для них методах и тактике.
Но до определённого времени эти представления были теоретическими. Кто такие террористы и есть ли у них душа — Михаил Краснов окончательно понял лишь в тот момент, когда ему довелось столкнуться с ними лицом к лицу с оружием в руках, как мы увидим в последующих главах.
Но прежде мы должны рассказать о других случаях, произошедших во время его пребывания в DINA. Один из них имел место во время выполнения очередной миссии на улицах Сантьяго. Поблизости от района Эстасион Сентраль был задержан человек, который, перед тем как сдаться, открыл огонь и стрелял (создавая большую опасность для мирных прохожих), пока не кончились патроны в барабане револьвера. Лейтенант Краснов приблизился к нему и с удивлением обнаружил, что это его одноклассник по Лицею № 8.
После того, как он был доставлен в одно из учреждений DINA, задержанный признался в своей террористической деятельности и предоставил важные данные. В частности, о своей подготовке он рассказал, что обучался как в Восточной Германии, так и на Кубе. Можно сказать, что «Иван» (это был его псевдоним) абсолютно точно был опасной личностью. Однако, имея в виду его, в общем, неожиданную откровенность на допросе, Михаил Краснов поручился за него перед директором DINA, который, в свою очередь, получил согласие вышестоящих властей на освобождение этого террориста, с условием немедленного выезда за границу — в Испанию.
Но, благополучно добравшись до Европы, «Иван» дал интервью для журнала «Cambio 16», известного своей левацкой ориентацией. Там он рассказал о своём «трагическом» пребывании в DINA, о том, что его подвергли жестоким пыткам и что для него было «наиболее больно» сознавать тот факт, что основным ответственным за все эти ужасы был Михаил Краснов — «очень дорогой и близкий бывший одноклассник».
Конечно же, в том интервью «Иван» не произнес ни одного слова о своих откровенных признаниях, сыгравших главную роль в его освобождении.
Вспоминая этот случай, Михаил Краснов хотел показать на примере, что для каждого террориста подобное поведение было нормальным и даже прописанным в инструкциях — в том же «Учебнике Маригеллы» («Manual de Marighella»). Этот текст был написан известным бразильским террористом. В его учебнике очень подробно описывается ситуация террориста, попавшего в плен и в последующем освобожденного. Немедленно по освобождению предлагается в обязательном порядке заявлять о пытках и выдвигать другие тяжкие обвинения против правоохранительных органов. Для террористов наибольший интерес представляет использование любой возможности для дискредитации врага.