Казаки в Персии 1909-1918

Стрелянов П. Н.

Объяснение этому, кроме личной доблести всех офицеров и казаков, их беззаветная вера в своего сверхдоблестного Командира, Сотника Гамалия.

Честь и слава этим Героям во главе с Гамалием, прославившим своим лихим кавалерийским рейдом и себя, и наш корпус и стяжавшим себе всемирную славу.

10 июня 1918 г.

Генерал-от-Кавалерии Баратов».

Расстояние от Керманшаха до Али-Гарби (предполагаемое место встречи с англичанами) по прямой — около 300 верст. С учетом похода по горам, пустыне, ущельям и обходным тропам Луристана путь почти удваивался. Столько же пришлось идти обратно, но другой дорогой. В целом — около тысячи верст. Этот рейд по тылам турецкой

армии нужно было пройти во владениях полудиких, воинственных кочевых племен луров, для которых казалось весьма заманчивым захватить казачьих лошадей, оружие и снаряжение сотни и «у которых и женщины мало чем отличались от мужчин в кровожадности и разбое»³⁸⁶. Генерал Баратов понимал, в какую опасную экспедицию отправлялись казаки. Они могли и не вернуться назад...

Для рейда требовался смелый, умный, опытный, с сильным характером командир. Офицер большой воли, с крепкими нервами и той смелостью, которая измеряется не молниеносной конной атакой, а готовностью, рассчитанной на многие дни и недели, быть начеку каждый день, каждую ночь, час и даже каждую минуту в ожидании засад, коварства и предательства кочевников. Человек, удовлетворявший всем этим требованиям, и его военный стаж были не совсем обычны.

Василий Данилович Гамалий родился в 1884 году в станице Переяславской (бывшего Черноморского Войска) на Кубани. Окончив учебную команду в своем по рождению 1-м Черноморском полку, в 1907 году младшим урядником с правами «вольноопределяющегося 2-го разряда по образованию» он держит экзамен в Оренбургское казачье юнкерское училище и поступает юнкером. Через полгода исключается из училища и также младшим урядником откомандировывается в свой полк. На следующий год вновь держит вступительный экзамен и принимается в училище на трехгодичный курс. Офицером становится в 1911 году, двадцати семи лет от роду.

Высокого роста, крупного телосложения, широкоплечий, он не мог быть джигитом; в то же время у Василия, от природы подвижного и ловкого, завзятого наездника и знатока лошади, на конных занятиях юнкеров пика и шашка в руках казались легкими тросточками. Когда на своем горячем и сильном коне Барбете, ростом 2 аршина и 4 вершка, он мчался на уколы пикой или с шашкой для рубки лозы — становилось страшно.

Имея мощный бархатный бас-баритон, обладая прекрасным слухом и разбираясь в нотном пении, он был из лучших в юнкерском хоре. Его осанка, воинская подтянутость, авторитет и солидный для юнкера возраст определяли и отношение к нему офицеров училища, иное, чем ко всем другим. Отличный строевик, Гамалий являлся украшением казачьей сотни юнкеров на правом фланге 1-го взвода. Младший портупей-юнкер, награжденный в 1910 году на состязаниях по легкой атлетике именным золотым жетоном с правом ношения в строю и офицером, выдающийся рубака, получивший в выпускном классе второй приз — ленчик, отделанный рогом, Гамалий выходит хорунжим в 1-й Уманский бригадира Головатого полк в Карс и вскоре назначается полковым адъютантом.

Он был на хорошем счету у начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии генерала Баратова еще в мирное время. Красивая посадка в седле, властный командный голос, популярность среди казаков, с которыми Гамалий мог кутить «по-запорожски», в нужде поделиться последним сухарем, а в бою увлечь их в смертельную атаку...

Именно потому, когда потребовалось послать сотню казаков для связи с англичанами в Месопотамию, Баратов остановил свой выбор на сотнике Гамалии.

«№ 515. Командиру 1-й сотни 1-го У'майского полка,

Сотнику Гамалию Майдешта. От Командира Корпуса 1916 года, 26 апреля, 8 часов 40 минут Карта 20 верст в дюйме

Приказываю Вам с сотней, с получением сего, выступить на Зей-лан, Каркой, Карозан и далее на Зорбатию, с задачей — войти в связь с Британской армией, действующей в Месопотамии.

с^2ъ!..

Мною предложено Командующему этой армией

к 3 — 4 мая выслать и от себя разъезд в Зорбатию, для встречи с Вами. С ним Вам надлежит выяснить подробно состав, расположение и текущие задачи для действий Англичан, а также — состав и расположение турок, действующих против них.

Вам придется двигаться по Пушти-Куху, Вали (губернатор провинции, хан. — П. С. /К/.) которого заявил себя сторонником Англии и нашим. Но, несмотря на последнее, Вам надлежит двигаться весьма осторожно и с большой осмотрительностью...

По установлении связи и выяснения обстановки у Англичан — возвращайтесь обратно в Керманшах. Если удастся дойти до Зорбатии, то подробное донесение пришлите через английские искровые станции.

Генерал-Лейтенант Баратов генерального штаба Капитан Каргалетелк»

Дополнительно, от командира корпуса, было получено словесное приказание: «Если в Зорбатии не будет английского разъезда, то, разведав Зорбатию, идти по своему усмотрению и, судя по обстановке, вернуться на Керманшах или Керинд или же, буде возможно, найти и соединиться с англичанами».

По этому приказу Гамалий, не встретив разъезда англичан, мог вернуться назад, к своим войскам, но, провожая сотню, Баратов отозвал его в сторону и сказал: «Василий! Ты пройдешь и выполнишь задачу полностью». Сказал не в форме приказа, посмотрел глубоко в глаза, обнял и поцеловал. Баратов понимал, что посылает всю сотню почти на верную смерть.

27 апреля в 7 часов утра сотня в составе 4 обер-офицеров, 107 казаков и 125 лошадей выступила. Пройдя 8 верст и остановив сотню, командир объяснил задачу. К 21 часу достигли Таландешта, где заночевали биваком, выставив караулы: старшина кочевки предупредил, что в окрестностях действуют разбойники. Ночью разразилась гроза, пошел сильный дождь, с гор раздавались выстрелы. Выполняя распоряжение командира сотни «не стрелять», казаки не отвечали.

Утром заболели два казака. Построив сотню, Гамалий объявил: «Кто чувствует себя больным и не надеется перенести лишения, которых предвидеть нельзя, — пусть доложит, их отправят в штаб полка. Дальше болеть нельзя, так как неизвестно, как отнесутся к их появлению луры (воинственное кочевое племя); отправка больных будет слишком затруднительной, принимая во внимание, что могут быть и раненые». Нашлись три человека, которые и были отправлены в полк.

В следующие три дня казаки шли через перевалы, ущелья, ночевали биваком в горах и в кочевьях мелких племен. Ауры встречали отряд как будто хорошо, давали проводников, но ночью на один из полевых караулов наткнулись вооруженные кочевники, произошла перестрелка. С гор спускали камни на сотню, обошлось благополучно.

1 мая в 4 часа утра спустились с Чахардаольского перевала в сторону Турции, по тропам в один конь, ведя лошадей в поводу. Одна сорвалась и убилась. Через 5 верст еще один конь пал от теплового удара. Через 20 верст пришлось пасти лошадей, так как проводник заявил, что до хорошей воды 25 верст. В девятом часу вечера, по словам проводника, оставалась еще половина фарсака — 3,5 версты. Сотня прошла после этого три часа — воды не было, тропа поднималась в горы, и становилось все труднее и труднее. Проводник-лур попытался скрыться, но был задержан и на вопрос Гамалия «Почему так долго нет воды?» ответил, что «скоро будет».

Командир пригрозил, если что-то случится, повесить проводника и потребовал сказать — где вода? Тогда лур указал направление и объяснил, что вода находится в версте. Действительно, через версту оказалась хорошая вода, там сотня и заночевала. С помощью переводчика Ахмет-хана Гамалий допросил проводника, почему он ведет отряд плохой дорогой. Тот ответил, что ему было приказано так вести, чтобы русские сюда больше не шли. Ему дали денег и пообещали, что, если он будет дальше вести по хорошей дороге, получит еще, а если по плохой — то получит пулю. Кочевник раскланялся и дал слово провести по лучшей дороге.