Казаки. Между Гитлером и Сталиным(Крестовый поход против большевизма)
Шрифт:
Предыстория создания Корпуса такова. Вскоре после оккупации Югославии для усиления контроля над довольно большими массами беженцев из России немцами было создано «Бюро по защите интересов русских эмигрантов в Сербии». Руководителем Бюро был назначен генерал-майор Михаил Федорович Скородумов. Перед ним стояло множество социальных задач — обеспечить людей работой и жильем, которое многие потеряли в результате немецких бомбежек. Но главное — надо было найти способ защитить русскую эмиграцию от преследования со стороны коммунистических партизан Тито. Для решения этого вопроса Скородумов в начале августа 1941 года обратился к представителям сербской гражданской администрации, но они оказались бессильны чем-либо помочь. Тогда он обратился к Д. Льотичу [597] , который в то время начинал формировать Сербский Добровольческий Корпус. Представитель русских эмигрантов рассчитывал получить партию оружия для самозащиты. Однако выяснилось, что самому Льотичу немцы выдали оружия
597
Д. Льотич — лидер общественно-политического движения «Збор», министр довоенного югославского правительства, вошел также в марионеточное правительство генерала Недича. Выступал за монархию и был противником любых сепаратистских течений. Считал главной целью борьбу против коммунистов и в сложившихся условиях выступал за сотрудничество с немцами.
Оставалось обратиться в Штаб германского главнокомандующего на юго-востоке генерала Бадера. Начальник Штаба полковник Кевиш от имени главнокомандующего предложил Скородумову отдать приказ о вступлении русских эмигрантов в германские воинские части, но генерал это предложение отклонил. В своих воспоминаниях, написанных после войны, Скородумов сообщает, что свой отказ он мотивировал так; «Белые, как политические эмигранты, могут воевать только против большевиков, а вступая в немецкие полки, которые могут быть переброшены на другие фронты, русские эмигранты будут вынуждены воевать и против некоммунистических государств, что для Белых абсолютно невозможно. Я добавил, что могу отдать приказ лишь о формировании отдельного русского корпуса для борьбы на Восточном фронте, и вполне естественно, что за время формирования этот корпус примет участие в борьбе с сербскими коммунистами» [598] .
598
Цит. по: Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. С. 115.
После длительных переговоров немецкий главнокомандующий разрешил формирование Отдельного Русского Корпуса и, по словам Скородумова, даже дал обещание после ликвидации коммунистического движения в Сербии перевести Корпус на Восточный фронт. Условия создания Корпуса были переписаны в двух экземплярах и скреплены подписями Скородумова и Кевиша: «1. Лишь один командир Корпуса. подчиняется немецкому командованию, все же чины Корпуса подчиняются только командиру Корпуса и русским начальникам, им назначенным. 2. Корпус не может дробиться на части, а всегда будет действовать как одно целое, то есть ни одна часть Корпуса не может быть придана немецким частям. 3. Русский Корпус может быть только лишь в русской форме, но ни в коем случае не в сербской и не в немецкой. Для распознавания немцами чинов, на воротниках должны быть особые знаки. На шлемах же должны быть ополченские кресты белого цвета. 4. Никто из чинов Корпуса не приносит никакой присяги, кроме командира Корпуса. 5. Когда Корпус закончит формирование и коммунистическое движение в Сербии будет подавлено, немецкое командование обязуется Корпус перебросить на Восточный фронт. 6. Русский Корпус не может быть использован ни против какого-либо государства, ни против сербских националистов Дражи Михайловича и др. Отдельный Русский Корпус может быть использован только против коммунистов» [599] .
599
Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941–1945 гг. (исторический очерк и сборник воспоминаний соратников) // Под ред. Д.П. Вертепова. Нью-Йорк, 1963. С. 14.
12 сентября 1941 года Скородумов получил от Кевиша письменный приказ: «Начальнику Бюро генералу Скородумову разрешается призвать всю эмиграцию в Сербии для формирования Русского Охранного Корпуса и таковой сформировать». Любопытно, но начальник Штаба германского главнокомандующего на юго-востоке именует Корпус не Отдельным (то есть независимым), как это было оговорено в документе об условиях формирования, а Охранным, то есть призванным выполнять вспомогательные функции. Скородумов же продолжал использовать прежнюю формулировку. В день получения приказа Кевиша он отдал собственный приказ: «12 сентября мною получено распоряжение германского командования за № 1 с согласия сербских властей о призыве русской эмиграции в Сербии для формирования Отдельного Русского Корпуса. Командиром Русского Корпуса назначен я. На основании вышеизложенного, объявляю набор всех военнообязанных в возрасте от 18 до 55 лет… Все поступившие в Корпус удовлетворяются всеми видами довольствия по нормам германской армии. Ставки для обеспечения семей будут объявлены дополнительно. Призываю г.г. офицеров, унтер-офицеров, урядников, солдат и казаков к выполнению своего долга, ибо ныне открывается новая страница Русской истории. От нас зависит, что будет написано на этой странице. Если возродится Русская Армия, то возродится и Россия.
600
Там же. С. 37.
Разумеется, этот крайне политизированный и патриотический документ не вписывался в контекст нацистской «восточной политики». Уже через два дня Скородумов был арестован гестапо с согласия германского военного командования [601] . Работу по созданию Корпуса продолжил генерал-майор Борис Александрович Штейфон. Формирование находилось в подчинении германскому Хозяйственному управлению в Сербии, во главе которого стоял группенфюрер СС Нейхгаузен. Основными кадрами для формирования служили ветераны Русской Императорской и Белых армий и эмигрантская молодежь. Формирование проводилось по мобилизационному принципу, но было немало и добровольцев.
601
После освобождения из-под ареста генерал-майор Скородумов три года не участвовал ни в какой политической деятельности, занимаясь сапожным ремеслом, а в 1944 году вступил в Русский Корпус рядовым.
Корпус состоял из 5 полков трехбатальоного состава, с наличием отдельных взводов: артиллерийского, противотанкового, саперного, конного, связи, в 1-м и 4-м полках были также музыкальные взводы. Батальоны состояли из трех стрелковых рот и взвода тяжелого оружия. Впоследствии в 4-м и 5-м полках были сформированы артиллерийские роты, а в 5-м полку еще и противотанковая рота. В каждом батальоне также имелись роты тяжелого оружия. Роты состояли из трех взводов, а каждый взвод делился на три отделения.
При штабе Корпуса имелся немецкий штаб связи, в строевых частях полков и батальонов — немецкие офицеры связи и ротные инструкторы. Также при штабе находился отдельный батальон «Белград» в составе караульной, транспортной, запасной рот и роты снабжения, плюс отдельная рота связи и отдельная ветеринарная рота.
Все хозяйственные подразделения Корпуса были в руках немецких гражданских чиновников и унтер-офицеров. Функционировал отдел так называемых семейных пособий, выдававший часть жалованья чинов Корпуса их семьям. Имелась разветвленная система медицинского (в подчинении штаба Корпуса находились два лазарета — в Белграде и Шабаце — с русскими врачами и санитарами) и ветеринарного обслуживания. Вся молодежь сводилась в юнкерские батальоны, роты и взводы и несла службу наравне со взрослыми. На постоянной основе действовали курсы усовершенствования командного состава, при Корпусе существовали также курсы ПВО, радиотелеграфистов, оружейных мастеров и других военных специалистов.
Вооружение Корпуса было не на очень высоком уровне. Так, например, первые немецкие пистолеты «МР-40» (знаменитые «шмайсеры») были выданы лишь осенью 1944 года, да и то в ограниченном количестве. Основу вооружения личного состава составляли винтовки системы «маузера», итальянские карабины (после войны участники боевых действий в составе Корпуса рассказывали, что дальность стрельбы этих «чудо-винтовок» составляла всего 500 метров, а разброс пуль 2–3 метра) и чешские ручные пулеметы «Чешска Зброевка». То же самое относится и к тяжелому вооружению, которое было либо трофейным, либо морально устаревшим немецким.
Изначально чины Русского Охранного Корпуса носили униформу защитного цвета, которая изготовлялась путем переделки югославских мундиров — стоячий воротничок перешивался на отложной. В начале 1942 года была введена темно-коричневая униформа аналогичного покроя. Головными уборами служили пилотки и фуражки с кокардой Русской Императорской Армии, а также чехословацкие стальные шлемы с белым («ополченским») крестом. Солдаты и офицеры носили русские погоны, соответствующие последнему званию, полученному в Русской Армии, однако служебного значения погоны не имели. Звания по занимаемым ныне офицерским должностям обозначались на петлицах, а звания нижних чинов — нарукавными шевронами. Чины Русского Корпуса получали паек и жалованье, соответствующее нормам вермахта. Командные посты занимали исключительно русские офицеры. Внутренний распорядок и обучение первоначально строились по уставам Русской Императорской армии, но впоследствии Корпус перешел к уставам Красной армии.
Всего за время войны через Русский Корпус на Балканах прошло примерно 17 тысяч 100 человек. Общие потери Корпуса к концу войны достигли 11 506 человек, из них 1132 человека убитыми [602] .
По характеру боевых действий историю Русского Корпуса можно условно разделить на три периода:
1. С осени 1941 года до весны 1944 года — охрана стратегически важных объектов и коммуникаций в определенных районах Югославии и в Боснии-Герцеговине, а также отдельные операции против партизан.
602
Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 53.