Казанский альманах 2016. Алмаз
Шрифт:
Безусловно, примером самого яркого героизма является для нас всем известный подвиг поэта Мусы Джалиля, Героя Советского Союза, лауреата Ленинской премии, автора «Моабитских тетрадей». Его борьба, его предсмертные стихи, написанные в нацистском каземате, получили мировую известность. Но ведь кроме него на Великую Отечественную ушли ещё 123 писателя из Татарстана. Из них 33 тоже погибли.
Говоря о подвиге поэта-воина Мусы Джалиля, следует напомнить, что вместе с ним были казнены в берлинской тюрьме Плётцензее ещё 4 татарских писателя – Абдулла Алиш, Гайнан Курмаш, Ахмет Симаев, Абдулла Баттал. (Назовём
Нельзя не сказать и о том, что в увековечивании памяти джалиловцев значительную роль сыграл первый президент Татарского ПЕН-центра, народный писатель Татарстана Туфан Миннуллин. Будучи депутатом Верховного Совета СССР, он обратился в высшие инстанции страны с обращением о должной правительственной оценке стойкости и мужества, проявленной группой татар в подпольной антифашистской борьбе. В итоге 5 мая 1990 года вышел Указ Президента СССР М. Горбачёва «О награждении орденом Отечественной войны I степени активных участников Великой Отечественной войны 1941–1945 годов». В списке были названы все 10 соратников Мусы Джалиля.
Гости столицы Татарстана могут подняться на площадь у Казанского Кремля и увидеть величественный памятник Мусе Джалилю и барельефы его соратникам по антифашистскому подполью, высеченные в бронзе. (Автор памятника и барельефов – известный скульптор, народный художник СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий Владимир Цигаль.)
Народная память бережно хранит имена и других писателей-земляков, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, и воздаёт им должное. Это и лейтенант – поэт Фатых Карим (погиб в Восточной Пруссии, 1945), и младший лейтенант – поэт, прозаик, драматург Адель Кутуй (Польша, 1945), и майор – поэт Нур Баян (Австрия, 1945), и подполковник – поэт, прозаик Хайретдин Музай (Германия, Дахау, 1944) и др.
Вчитываешься в скупые строки биографий и думаешь: ведь за каждым кратким жизнеописанием была самая настоящая живая жизнь со всеми своими радостями, мечтами, любовью… А некоторые наши земляки такими молодыми ушли на фронт, что и семьями не успели обзавестись. Поэта Шарафа Мударриса призвали в армию сразу после института. На фронте он оказался с первых дней войны. Ему был 21 год. В 1944-м поэт пишет Мирсаю Амиру с фронта, что вот, мол, он уже давно опытный боец, а ни с одной девушкой ещё не целовался. 21 год было погибшему под Киевом Сулейману Мулюкову. Детский поэт Мухаммат Ахметгалиев в 23 года погиб в бою под Смоленском. В 24 года отдали свои жизни Ахтям Аминов и Макс Гатау. В 25 – Гайнан Курмаш… Поэту Агзаму Камалу не было и 25-ти, когда в Сталинградском сражении вражеская пуля оборвала его жизнь. Также в сражении за Сталинград отдал жизнь поэт Касим Вахит. Ему было 26 лет…
Вернулись с войны победителями и продолжили писательскую деятельность в мирное время народный поэт Татарстана Сибгат Хаким, народные писатели нашей республики Гумер Баширов, Амирхан Еники, Фатих Хусни, Хисам Камалов, лауреаты Государственной премии им. Г. Тукая Республики Татарстан Нури Арсланов, Абдурахман Абсалямов, Мирсай Амир, Хай Вахит, Ибрагим Гази, Якуб Занкиев, Абрар Каримуллин, Ибрагим Нуруллин, Атилла Расих, Ахмет Файзи,
Эта книга посвящена 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне и горестной дате – 75-летию начала войны. В ней мы рассказываем о писателях-фронтовиках – наших земляках, соплеменниках, татарстанцах и не только татарстанцах… Мы, писатели Татарстана, гордимся собратьями по перу, в лихую годину вставшими на защиту нашей Родины. Согласитесь, наш отряд писателей-воинов сороковых-грозовых собрался весьма изрядный. Повторим, всего на этой войне отдали жизнь (вместе с Джалилем) 34 писателя, а участвовало в военных действиях – 124.
Военно-исторический материал к сегодняшнему дню собран немалый, но, мы уверены, не весь. Будут новые открытия и факты войны 1941–1945 годов, появятся новые имена и биографии. И нашим следопытам-поисковикам, исследователям и историкам далеко не закрыто поле для новых исследований, находок и открытий.
Ахат Мушинский
Пути светлы…
Новость облетела деревню быстрее ветра. В тот же день она и до бабы Кати донеслась, хотя и жила та на отшибе за озерцом в одиночестве. Весть была о том, что в районный центр приехал известный хирург-глазник на огромном автобусе (передвижной операционной) с десятком помощников.
Бабка взволновалась, поскольку была почти слепа. Возраст возрастом, а видеть-то хотелось. И уж совсем сон потеряла, когда через неделю узнала о возвращении из райцентра прозревшего деда Толкуши, бывшего печника, глаза которого застила «тёмная вода», по-научному – глаукома. Теперь он опять, как много лет назад, сиживал на лавочке у своего дома и демонстративно почитывал газету.
На отшибе за озерцом баба Катя всё-таки не совсем в одиночестве жила. Через просёлочную дорогу напротив её двора с недавних пор обосновался в заброшенной насыпушке неизвестно откуда взявшийся одинокий жилец примерно сорока с лишком лет по имени Сабир. Это был угловатый, медлительный мужчина, но с руками, то есть умел держать в них и топор, и молоток… Не спеша, он со знанием дела вернул, казалось бы, мёртвую хибару к жизни, поправил забор, ворота, в которые загонял после еженедельных отлучек своего трёхногого коня – мотоцикл с коляской.
Соседка сперва ворчала, даже пару раз громко высказала своё недовольство по поводу шума и вони от его машины. Однажды он погазовал у дома, когда пришлось менять муфту стартера, но сразу понял свою ошибку и больше уж такое не повторял.
Как-то по осени заявилась она к нему и с порога затребовала помощи: дым из её печи пошёл, видите ли, не в трубу, а в избу. Он откликнулся, ступил на половицы её дома, и уже на следующий день над озерцом встали в редком безветрии два соседствующих белых столба дыма.