"Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов)
Шрифт:
Приказа не исполнит, коли не отдал сам;
И личное оружье где как кидает он;
Потом приходит наш отряд — пошёл, язычник, вон.
Вечная грязища здесь, и вечный кавардак,
Вечно будут дикари все делать кое-как.
Вечно будут «хазар-хо, да кул, да аби-най»; *
(О себе заботься, но ружжо не забывай!)
Он дикий, этот рекрут — ему, ведь, не понять,
Зачем стирать обмотки, и застилать кровать;
Бурчит
Тогда приходит целый взвод, чтоб надавать пинков.
Ну отлупили рекрута — да, тяжело пришлось;
Он голову повесил, бранится, копит злость;
Кричит — 'Тираны! Звери! Настанет мой черед' —
Ну, смотрят и смеются, а парень слезы льёт.
Совсем сдурел наш рекрут — собрался в петлю лезть;
Трущобный гонор сбили, поймёт ли, что есть честь?
Так день за днем пинают, и вроде даже впрок —
Однажды утром встанет — глядишь — не сосунок!
Смоет он грязищу, расчистит кавардак,
Забудет и привычку все делать кое-как;
Где теперь вы, «хазар-хо, и кул, и аби-най»?
Он знает: ружья чисти, и себя не забывай!
Глядишь — а рекрут счастлив — выпячивает грудь;
Он отрастил усищи, чеканит шаг — аж жуть!
Проклятие вставляет за каждым, блин, словцом,
И чтоб нашивки заслужить, глядится он молодцом.
Сержант ('Тираны! Звери!') за ним следит весь год;
Следит, каков с друзьями, следит, как пиво пьет;
Следит, каков он с дамой (бал задал комендант),
И в список лучших внес его (тиран-и-зверь) сержант.
Теперь он сам 'начальство', хоть тот же рядовой;
Суётся к нему каждый, изводит ерундой;
Насмешки и подлянки — обидеть всякий рад;
Но знает он, как гнев сдержать, и как гонять солдат.
Вот он — Сержант-Знамёнщик, с такими не шути!
Других крикету учит, на смотр готов вести;
Гляди — он быстр, он ловок, и собранность видна;
Допущен к офицерам, что носят ордена.
Он учит, чтоб в засаде никто не видел вас;
Он учит холостые использовать не раз;
Он учит обнаружить, кто отпуск свой купил;
Зовет всех стать таким, как он — таков сержантский пыл.
Когда вы на параде — следит, чтоб тверд был шаг;
Когда в бою — поможет, так чтоб на мушке — враг;
И жизнь солдат он знает, и что у них на уме;
Он знает, кто идет за ним, и кто отстал во тьме.
Предвидит что болтун капрал —
Нутром он это чует, по шепоту в кишках;
Гримасы страха видит — (бледны да и, дрожат);
Умеет выждать, в руки взять, и привести назад.
Вот завизжали пули, бархан целуя в бок;
Иные разбегутся, но близок час, дружок;
Как рыцарь в тяжких латах он — движенья нелегки,
Упорством всех вгоняя в дрожь, теснят врага полки.
Пять лет их муштровали, запомнилось одно —
Иди, стреляй, не драпай — и будь что суждено.
Как будто не учились — шум, суета, угар;
Но если б не старался он — всё, закрывай базар.
И вот — 'Кто отступает?', и вот — 'Кто впереди?'
И вот — 'Давай носилки!', вот — гибнет командир;
В кровавой рукопашной все им терзает слух
Сержанта крик — визг дрели! Он сзади, как пастух.
Он, как и все, страдает, и сердце — на разрыв;
Но гонит их, и гонит, свою усталость скрыв;
Стоять — всем, кто остались, и к штурму ждать сигнал,
Тогда — поднять под пулями, чтоб день победным стал!
Язычник в безрассудстве поклоны бьет камням;
Приказов не исполнит, коль их не отдал сам;
Всю жизнь по кругу ходит — он безрассудный шут;
Но Армий становой хребет сверхсрочником зовут!
Не терпи грязищи, расчисти кавардак,
И позабудь привычку все делать кое-как;
Позабудь все «хазар-хо, и кул, и аби-най» —
И о себе заботься, и ружжо не забывай!
пер. Э. Ермаков
93. Часовой играет в жмурки *
Грит младший сержант, дневальный,
Часовому, что вышел в ночь:
Начальни-краула совсем хоки-мут, *
Надо ему помочь:
Много было вина, ведь ночь холодна,
Да и нам ни к чему скандал,
Как увиишь, шо пшёл к караулке —
Подай хочь какой сигнал.
Ну — 'Проверка! — И где тут Проверка?', Двое идут. Мороз,
Вцепился начальник в ремень сержанта,
(закрой, часовой, глаза.!)
А потом — 'Проходи! Все спокойно!',
(ох, надрался, бля, как насос!)
АффидЕвит, ох будет нужен ему выпивки той из-за.
Бела луна над казармой,
По щебенке свет — рекой.
Краульный- чальник идёт вкривь да вкось,
Аж в грязь нырнул с головой.
Тут капрал подтянул, сержант подтолкнул,