Каждая мертвая мечта
Шрифт:
Играла для нее — ведь поблизости не было больше никого, хотя с тем же успехом великанша могла играть для себя, потому что, когда Кей’ла глядела из-под полусомкнутых век, Уста Земли сидела, повернувшись спиной, неподвижная, будто памятник, и только ее ладони летали над инструментом, дергая и трогая струны.
Вайхирская женщина, со строением тела столь же мощным, как и вся ее раса, хотя чуть ниже мужчин и явно их изящней, оставалась столь же опасна, как и они. Если воины были медведями, то она, с руками, обросшими узлами мышц, с плоским животом и ногами, словно полированные стволы деревьев, напоминала горную львицу. А то, как племя
Кей’ла помнила, что Уста Земли была первой, кого они встретили после странствия, что длилось много-много циклов. Их небольшой отряд: Два Пальца, Черный Белый, Кубок Воды, она и Пледик — шел, казалось, без цели по этому странному миру — сквозь лабиринты черных скал, широкими долинами, где земля выглядела как выжженное стекло, взгорьями, напоминающими каменные зубы гигантских чудовищ, — все вперед и вперед. Наконец на несколько циклов странствия и отдыха они вышли на большую, плоскую, словно сковорода, равнину, где не было ничего: ни камней, ни песка, ни трещин или дыр в земле, где спрятаться. Кошмар.
Тонкая материя палаток пропускала внутрь достаточно света, чтобы девочка не могла заснуть, а потому она завязывала себе глаза, хотя это и мало помогало. Шла часами, как одурманенная, потом ложилась и проваливалась в странную полудрему, во время которой прекрасно понимала, что происходит вокруг. Ей тогда казалось, что она слышит далекий плач, стоны и рыдания, а земля вокруг поднимается и опадает, словно дыша полной грудью.
После трех таких «ночей» Кей’ла возненавидела отдых. К счастью, ее четверорукие приятели тоже нехорошо чувствовали себя в таком месте, и ей казалось, что периоды странствия становятся длиннее, а отдыхи — короче. Не жаловалась. Когда они наконец вышли оттуда и нашли уютную щель в скале, где царила полная темнота, а земля не стонала ей в ухо, Кей’ла провалилась в черный сон без сновидений, который, наверное, длился немало часов, потому что, когда она наконец проснулась, Два Пальца нес ее на плече, а они как раз приближались к селению племени Тридцати Ладоней.
Навстречу им вышла Уста Земли. Две большие тяжелые груди, закрытые тонкой материей, выдавали ее пол, лицо ее тоже обладало чертами куда более мягкими, чем у мужчин, но в остальном она была одета ровно так же, как и они, словно для битвы. Кей’ла восхитилась, увидав ее правый глаз, зеленый, словно весенняя трава, с золотистыми крапинками, и удивилась, заметив в левой глазнице черный шарик.
Женщина коротко приветствовала троицу вайхиров, обменялась с ними быстрыми фразами на низком, гортанном языке, при виде Кей’лы сделала жест обеими парами рук, словно отгоняла рой мух. А при виде Пледика четыре ее руки потянулись за оружием.
Два Пальца удержал ее, обронив пару слов и показывая на Кей’лу.
Удержал ее от того, чтобы она вынула сабли, но не мог повлиять на то, что случилось позже. Тогда же их поглотила каменная щель, длинная, в полмили, а когда они из нее вышли, перед девочкой открылся вид, которого она не ожидала увидеть в этой стране черных скал и стального неба.
Большая долина со склонами из террас, вырубленных в стенах, поросших травой, кустами и низкими деревьями; между ними вились небольшие ручейки, прыгающие все ниже и ниже, чтобы напитать длинное и узкое озерко, разлившееся на дне долины.
Берега озерка соединяли несколько мостиков, белых, словно снег. Ох, это
В тот момент ей было непросто оценить, сколько вайхиров пришло на поспешно собранный не то суд, не то совет касательно ее и Пледика. Двести? Больше? Это не имело значения. Их посадили на одной из террас, и Кей’ле приходилось изо всех сил удерживаться от желания лечь в траву и прижаться к мягкой, пахнущей земле, когда вокруг собиралось все племя. Только взрослые, никаких детей или хотя бы тех, в ком было меньше семи футов; круг мощных фигур, полузвериных морд, желтых, зеленых и серых глаз. И все они всматривались в нее и Пледика.
Она не беспокоилась. Оглядывалась, спокойная и почти счастливая: странствие с Двумя Пальцами, Черным Белым и Кубком Воды научило ее, что вайхиры — спокойные, флегматичные существа, смеющиеся басом и носящие ее на шее, когда она устала. Ужас схватки, во время которой она их встретила, боя насмерть с Серыми, сделался уже лишь туманным воспоминанием, одним из многих, что она носила в себе. Ребенок пограничья Империи, первую смерть она увидела прежде, чем научилась хорошо говорить, перешла с семьей через Олекады, была похищена, сбежала, потом поймана снова, часами умирала на се-кохландийских крюках, погружаясь в безумие, а затем почти сгорела.
После такого нужно что-то большее, чтобы ее испугать, чем несколько десятков странных существ.
Два Пальца вдруг громко заговорил, указывая на Кей’лу. Уста Земли ответила странным жестом, но он рявкнул ей что-то, присел на корточки в шаге за спиной девочки.
— Одна Слабая, слушай, — сказал он. — Ты существо, а потому имеешь право слышать, что говорят другие. Я стану говорить на твоем языке, так хорошо, как только смогу. Но ты не говори. Не говори ничего. Ты существо, но не вайхир. Только те, у кого четыре руки, — голос его был холоден и бесцветен, словно кусок льда, — могут говорить во время суда.
Тогда ее впервые охватило беспокойство, а лица вокруг стали чуждыми, дикими и — в лучшем случае — равнодушными.
У нее не было здесь друзей, а судьба ее и Пледика не интересовала вайхиров.
Сперва заговорил Черный Белый — коротко описал историю их встречи. Два Пальца переводил, а потому она знала: его товарищ рассказывает как было, без украшательства, честно. Хмурый воин мог не любить Пледика, но эта нелюбовь не влияла на его рассказ: из него следовало, что без них двоих Черный Белый и его товарищи не вернулись бы домой. Племя слушало тихо и спокойно, и, пожалуй, именно это спокойствие снова наполнило сердце Кей’лы надеждой.
Все будет хорошо, повторяла она мысленно. Впервые за долгие дни она подумала о доме, отце, сестрах и братьях. Она вернется к ним. Найдет способ. Все будет хорошо.
А потом заговорила Уста Земли.
И были это слова темные и мрачные, полные крови, мести, обязательств и чести. Прозвучали также утверждения, которые, похоже, невозможно оказалось перевести на язык Империи, а может, Два Пальца не знал, как это сделать, а потому Кей’ла не поняла половины из того, что говорила вайхирская женщина, но общий смысл был ясен.