Каждая победа начинается с поражения

Хикари Алекс

И о том, чего на самом деле хочет мальчик, вокруг которого развернулась вся эта история, конечно, спросят в последнюю очередь. Если вообще спросят…

Глава 4

В главном зале Мира грёз в кои-то веки царила тишина. Братья и сёстры почти полным составом выбрались в ночной клуб в Вене, отмечать очередную вершину, покорённую Лилиан. Одна дома впервые за… наверное, года три, не меньше, думала Сиири. В прошлый раз все вышли на какие-то соревнования

просто потому, что заскучали.

Сиири подтащила к Видящему кристаллу своё любимое кресло и устроилась поудобнее. Разговор предстоял долгий. Она всматривалась в глубины кристалла, где отражался кабинет главного жреца. Алексей мерил шагами клочок свободного пространства от дивана до стола и от стола до стены. Сиири впервые видела его таким задумчивым – до этого момента казалось, что главному жрецу по плечу вообще всё.

– Фабио пересказывает мне всё, о чём говорит мальчик, – говорил Алексей. – И я не знаю, что в этой истории больше пугает. Уничтожить воплощение страха, не умея обращаться с Даром? Или что он вызывает кого-то, напоминающего человека?

– Не забывай, я никого не видела, – Сиири покрутила синюю ручку в руках. В последнее время она слишком много писала и рисовала планы, настолько много, что, кажется, срослась с этой ручкой. – Может быть, ему привиделось, а может, он врёт.

– Не думаю, – Алексей замер ненадолго, затем снова зашагал вперёд. – Не потому, что я ему верю. Просто… разве не на это указывает мироздание? Он необычен тем, что умеет призывать… я не знаю. Людей? Или что? В истории вообще были Одарённые, умеющие управлять разумными существами?

– Были, – неожиданно для себя созналась Сиири. И тут же накрыла губы ладонью.

Алексей застыл.

– Сколько? – только и спросил он.

Сиири потёрла глаза рукой. Сердце обожгло знакомое чувство, заставлявшее её прятаться все эти долгие годы в Мире грёз, потому что она не могла найти сил спуститься на землю.

– Один, – нехотя ответила она.

Алексей помолчал немного.

– Видимо, этот человек значил для тебя очень много, – негромко сказал он.

Сиири кивнула, как будто он мог это видеть.

– Ты знаешь меня достаточно долго, чтобы понять, что я не отвечу.

– И достаточно долго, чтобы понять, что прав, – Алексей усмехнулся. – Какой у него был Дар? Кто он?

Теперь замолчала Сиири. Надо было собраться с силами, чтобы заговорить об этом. Надо было найти одну вещь, которая поможет собраться.

– Скоро вернусь, – пробормотала Сиири и поднялась со своего любимого синего кресла. Она успела заметить многозначительный взгляд Алексея, устремлённый в пустоту. И он наверняка знал, что она заметила – связь между ними всегда была чем-то большим, чем просто телепатия.

На пороге своего кабинета Сиири остановилась в нерешительности и посмотрела на полку со «Сказаниями». Четырнадцать тоненьких, потрёпанных, непримечательных книжек – и не скажешь, что в них уместилась история в четырнадцать жизней. Вернее, в двенадцать –

два из них пока ещё не сбылись.

Каждое «Сказание» повествовало о человеке, вернее – герое. Особенном герое. Двенадцать из них приходили в Мир грёз, чтобы сберечь его от атаки Первозданных – бессмертных тёмных духов. По слухам, их создала Джина, воплощавшая в себе всю тьму, что скопилась в мироздании, как обратная сторона Луны.

Боги не умели сражаться, они не были приспособлены к физическим упражнениями и дракам. Первозданные же обладали полным набором мифических чудищ – когти, зубы, хвосты, клыки и прочие мелочи, превращающие их в ходячее оружие против небожителей. Потому и нужен был человек – тот, кто способен уничтожать эфирные тела. И хвала мирозданию за то, что оно вложило в Дар невосприимчивость к тёмным желаниям и чувствам, ведь кто знает, что сделал бы обычный человек в таких условиях?

Сиири шагнула в кабинет, протянула руку к полке. Заметила, как дрожат её пальцы, но всё же взяла в руки одну из книг. Тёмно-синяя матерчатая обложка, буквы, выдавленные на ней и выкрашенные в золотой цвет – всё было до боли знакомы. «Сказание о песни разума» – гласила надпись.

Эта книжечка была самой старой и потрёпанной, потому что в своё время Сиири не выпускала её из рук. Она была единственной вещью, которую можно потрогать, и которая напоминала о том, что тот человек существовал на самом деле. Привычным движением Сиири прижала книгу к груди и застыла, прислушиваясь к чувствам. Сколько лет прошло уже, а сердце по-прежнему колотится. Кожа хранит призрак его прикосновений, на губах тает сладкий вкус его поцелуев, а в голове страницами книги на ветру листаются воспоминания…

– Сиири? – послышался нерешительный голос в голове.

Призрак растаял, и богиня войны осталась один на один с реальностью. Она подскочила на месте, заозиралась по сторонам и только через несколько секунд поняла, что по-прежнему одна в зале, а голос принадлежал Алексею.

– Да, я здесь, – рассеянно отозвалась Сиири и вышла из кабинета.

Молочная дымка взмывала клубами дыма до колена. Синее кресло выглядело таким сиротливым в центре пустующего зала, но Сиири оставалось только поблагодарить мироздание за шанс остаться одной. Братьям и сёстрам необязательно было знать, что того человека она так и не забыла.

– Так что там насчёт героя с Даром управления людьми? – напомнил Алексей.

– Да, сейчас, – Сиири опустилась в кресло и прижала книгу к груди. Богине войны не нужно было открывать «Сказание», она была участницей тех событий и рассказать по памяти могла лучше, чем если бы зачитала отрывки. – Он появился во времена Великой депрессии, как и всегда – по зову мироздания. Он провёл с нами несколько месяцев, но атаки не последовало. Мы уже думали вернуть его обратно на землю, и я даже проводила его, но… мы вернулись вдвоём. Я не смогла его отпустить. Я сама обучила его, создала из него героя своими руками, и…