Каждому по делам его
Шрифт:
– Шлыкх… ыльк! – араб завалился на спину зажимая рукой располосованное горло, как тот стюард в начале захвата. Ну так лезвие отвёртки было довольно хорошо заточено.
– Ау! Ый! Аа-а-а-ыкх… – я обернулся. В проходе валялось ещё два тела. Причём, если у одного, того худощавого, что удерживал пассажиров, когда нас конвоировали из головного салона сюда, из-под затылка растекалась лужица крови, то вот второй – упитанный, просто был без сознания. Похоже, Пыря решил взять «языка».
– Я в кабину, – коротко сообщил я ему, – а ты здесь организуй всё и за мной.
– Может я сразу с тобой.
– Я покачал головой.
– Нет, сначала
– Принял…
У двери в пилотскую кабину я остановился и замер. Блин, дверь надо выбить одним ударом. Если с этим затянуть – урод, который сейчас рулит самолётом – точно направит его в землю. А я не нанимался просто спасать американцев. Даже их президента, если самолёт летит в Вашингтон. Самому бы выжить…
Я медленно отвёл руку назад и изо всех сил постарался сконцентрировать энергию в руке. Даже если всё получится – руку я, скорее всего, сломаю. Увы – энергия неуязвимости не даёт, а тут – алюминий и прочный пластик… Удар! Треск! Хруст костей… Я взвыл, вваливаясь внутрь пилотской кабины. Араб, стоящий на проходе, ошеломлённо уставился на меня и суматошно махнул резаком для бумаги, солидно рассадив мне уже сломанную руку и задев по щеке. А затем рухнул назад, получив в нижнюю челюсть длинной крестовой отвёрткой с остро заточенным кончиком, доставшую до мозга… после меня швырнуло вперед. Оттого, что сидящий в кресле пилота второй террорист резко отдал штурвал от себя. В землю хочет влететь, сука! Я рухнул на спинку пилотского кресла и суматошно взмахнул целой рукой, вгоняя арабу оставшуюся отвёртку в затылок, после чего взбрыкнул ногами и, выпустив отвёртку, перегнулся через сползший в сторону труп и вцепился в штурвал, судорожно потянув его на себя.
– Помогу! – рявкнул сзади Пыря, и, протиснувшись справа от меня, так же вцепился в штурвал, после чего мы, навалившись, сумели выровнять машину буквально над крышами домов. Из-за выбитой двери в этот момент несся многоголосый вой испуганных пассажиров…
– Так, я пока держу штурвал, а ты давай – вытягивай труп из кресла, – прохрипел Пыря. Я молча кивнул и вцепился в воротник араба всеми своими «полутора» руками. Потому что левая, разбитая о дверь и располосованная арабом, слушалась отвратительно и на полноценную конечность не тянула от слова совсем… Но, через несколько секунд судорожных дёрганий мне удалось-таки перевалить труп через подлокотник кресла и столкнуть его на пол.
– Быстрее, …лять! – взревел Пыря. Я покосился в лобовой иллюминатор. Там творился настоящий треш. Наш самолёт, похоже, нёсся уже над Манхэттеном, потому что по сторонам мелькали небоскрёбы, а впереди стремительно вырастали две высокие башни, одна из которых уже вовсю пылала, отбрасывая в стороны клубы чёрного дыма.
– Принял! – завопил я, буквально упав в кресло в кресло и перехватывая штурвал. Разбитую руку прострелило болью, но я опасался, что одной рукой такую громоздкую машину не удержу. Я ж никогда не пилотировал столь огромные лайнеры. Максимум 208-ю «Сессну» на дюжину пассажиров…
Башни стремительно приближались. Я заорал:
– Держитесь! – и максимально плавно повёл штурвалом в сторону, уводя лайнер от столкновения. Секунда, вторая…
– Бом! – под брюхом что-то громко бумкнуло, машина ощутимо вздрогнула, а из салона снова послышался многоголосый вопль пассажиров.
– Landingon the water! The crew take action! [4]– после чего решительным движением прыгнул в соседнее кресло и схватился за штурвал.
– Давай! Помогу.
Я удивленно покосился на него. Это что – он умеет управлять пассажирским лайнером? Это здорово! Я вот был ни разу не уверен, что у меня хоть что-то получится. А нехило учат у нас в ГРУ… Но всё оказалось не так хорошо.
– Ты рули-рули, – заорал Пыря, – я только штурвал двигать помогу. Я этим управлять не умею…
4
Посадка на воду! Экипажу принять меры!
– Ага… – прохрипел я, сильнее вцепившись в штурвал и, подвывая от боли. Сломанная и разодранная рука болела всё сильнее. – Двигатели выключи, а то я руки от штурвала оторвать не могу.
– Как?
– Вон теми рычагами. Назад их. До упора. Только плавно…
Гул двигателей быстро стих, но я этого не заметил. Потому что впереди надвигался мост. Интересно, я смогу влезть между опорами или впишусь, расшибившись всмятку? Да и похер уже – как будет, так будет…
– Бум! – лайнер брюхом коснулся воды и меня буквально швырнуло вперед, так что я прилетел подбородком прямо на штурвал. Удар! Последнее, что я увидел угасающим сознанием, это воду, заливающую лобовой иллюминатор. Чёрт, тонем…
Глава 5
– Награждается Медалью Почёта! – громко произнеся это Президент Соединённых штатов Америки Джордж Буш, второй этого имени, вышел из-за небольшой трибуны и, под звуки военного оркестра, грянувшего «Знамя, усыпанное звёздами», а так же аплодисменты полудюжины «официальных лиц», среди которых я смог узнать только пресловутых вице-президента Дика Чейни aka Охотник на адвокатов и госсекретаря Колина Пауэлла aka Пробирошник, двинулся в мою сторону. Эти аплодисменты тут же подхватили ещё пара сотен остальных присутствующих на церемонии, а расположившиеся чуть в стороне репортёры принялись ослеплять меня десятками фотовспышек…
Сесть нам удалось. Хотя обошлось это в несколько переломов, дюжину сотрясений мозга и более полусотни синяков, шишек и всякого такого. Я же собрал целый букет – к перелому костей кисти и рассаженным ударом резака щеке и мышцам руки добавилось сотрясение мозга и трещины в ребре и челюсти. Пыря обошёлся только сотрясом и огромным синяком в полгруди. Он, гад такой, успел-таки пристегнуться. Когда – я не заметил. А он не заметил, что не пристегнулся я. Впрочем, это было немудрено. В такой-то обстановке… Хотя он себя клял.