Каждый из нас
Шрифт:
Джозеф вспомнил, как радовалась Агата тому, что у них будет девочка. В груди больно кольнуло. Однажды он вернулся домой и обнаружил плачущую шестилетнюю дочь в одиночестве. А из шкафов пропала одежда Агаты.
Сколько Джозеф не искал – его жена словно растворилась в воздухе,
Эта ложь в итоге привела к тому, что Арил сама загорелась идеей пересечь океан. Хотя сейчас Джозеф был бы не против отправить ее подальше от Эстреля. Туда, где безопаснее, чем здесь.
У Лорисента была впечатляющая история. Две битвы, в ходе которых город смог отстоять свою независимость от Локина. Ни одному городу этого не удавалось. Однако Джозеф знал, что пресловутая независимость Лорисента – всего лишь условие мирного договора.
Сам губернатор узнал об этом от отца уже в четырнадцать лет. Встав во главу Совета, Джозеф ознакомился с условиями договора с Локина. Жители Лорисента даже не догадывались, что ежемесячно работают на дань Локину. Город вечной осени покупал независимость.
Они отдавали Локину не так много, как та же Кодма или Бирн, но все же достаточно для того, чтобы столица их больше не трогала. Но вот что заставит мятежников не трогать их?
Этот вопрос не переставал мучить Джозефа. Он пытался понять мотивы и причины восстания, так как это помогло бы найти оружие против мятежников, но их действия не подчинялись логике.
Джозеф сел за стол и взял чистый лист. Ему захотелось проследить хронологию.
Джозеф в задумчивости взглянул на карту Эстреля. Саттор находился от Локина в двух днях пути на поезде. Одна, даже многочисленная группа мятежников не могла разом атаковать несколько городов.
Из отчетов других губернаторов и Робена Джозеф примерно представлял, как действуют мятежники. Сначала они проводили агитационную работу, провоцируя к бунту недовольных рабочих и нищие слои населения. Закладывали взрывчатку, которую стоило только поджечь в нужный момент. Доведенные до предела люди выходили на митинги, и тут в игру вступали небольшие отряды мятежников.
Они провоцировали толпу, солдат и полицейских, доводя митинг до бунта. Кто-то обязательно не выдерживал – либо сами люди, либо солдаты. И как только проливалась первая капля крови – толпу уже не могли остановить. Джозеф постучал ручкой по исчирканной бумаге. И вновь повернулся к окну.
Лорисент оживал. Прогудел солеваренный завод, извещающий о начале работы. Сонные школьники и студенты брели по улицам с сумками на плечах, зашевелились часовые на Стене, забурлила рыночная площадь. То и дело проносились велосипеды, а с пристани отчаливали первые рыбацкие лодки. Трудно поверить в то, что в этом мирном городке могло таиться зло.
Конец ознакомительного фрагмента.