Каждый умирает в своем отсеке
Шрифт:
"Приятель", или на самом деле обыкновенный жертвенный козлик, обитал в роскошном, под мореный дуб, кабинете, и звали его Семен Лазаревич Кац. Был он директором акционерного общества закрытого типа с каким-то замысловатым иностранным названием. Встретил он их с вымученной улыбкой и деликатно пригласил присесть.
— Ну давай, хозяин, ты чего?
– пробурчал тот из Кинг-Конгов, что считался центровым.
— Сейчас принесут, пожалуйста, подождите минуточку.
Андрей встретился с ним взглядом и сразу понял, что это человек неординарного полета мыслей. В глазах Каца читалось два страстных желания: либо прямо сейчас убить нахальных пришельцев, либо оказаться в другом месте, веке
Не прошло и пяти минут, как в кабинет вошла женщина в старомодной блузе. В руках у нее был бумажный пакет, перевязанный тесемкой.
— Вот, — мрачно сказал Кац, передав сверток горилле.
– Скажите Павлу Николаевичу, что моей вины тут нет. Банк долго тянул с наличкой.
Амбал оторвал у пакета уголок, и оттуда выглянул пук зеленых банкнот.
— Считать будете?
— Наше дело получить, — браво отказался громила.
– А считать будут другие.
Андрею было противно присутствовать при этом, и он решил позлить быков. Когда подходили к джипу, ловким движением выхватил у гориллы пакет с баксами..
— Ты чего?
– удивился тот.
— Павел Николаевич деньги только мне доверяет, — пояснил Андрей.
– Вы же сами слышали.
Быки было уже собрались его бить, но что-то подсказывало старшему, что, ударив друга шефа, он навлечет на себя большие неприятности. Когда Андрей уселся на переднее сиденье, верзила мрачно пообещал:
— Больно шустрый фраер попался. Ну погоди, мы тебя еще умоем, костей не соберешь. Считай, уже спекся!
Они продолжали гундосить всю дорогу, обещая Андрею жуткую расправу. В общем, доехали мирно и без происшествий.
— Молодец, быстро обернулся, — похвалил его Пашка. Затем не глядя достал из пакета несколько пачек и протянул их Андрею. — Бери, братан, это твоя доля. Мы с тобой еще заработаем.
— Это мы позже обсудим, — ответил Андрей и вышел из кабинета.
Ему показалось, что Наташа слушает его невнимательно. Так всегда бывает, когда пытаешься сказать человеку что-то очень важное, а реакции, которой ожидаешь, не ощущаешь.
Они сидели в ресторане под открытым небом, где подавали национальную снедь: какие-то запеканки в экзотических сковородах, грибные блюда в небольших глиняных горшках, заливное в фарфоровых розетках. Этот ресторан считался дорогим, что подтверждалось многочисленными иномарками посетителей, припаркованными вблизи. Андрей, по широте души, никогда не жалел денег, потому, почувствовав навар, к их столу частенько подскакивал шустрый официант, на лице которого застыл вопрос: "Что еще желают почтенные гости?"
— Дежа-вю, — мрачно удивился Андрей.
– Когда мы с тобой в очередной раз приходим в ресторан, очень рьяно суетится обслуга, а в завершение вечера меня пытаются бить...
— Всего один раз было!
– возмутилась Наташа.
– Я повторений не допущу. Слишком долго ждала такого, как ты. Это правда, я не обманываю! Поэтому больше никому не позволю на тебя поднять руку. Хотя ты и сам можешь постоять за себя и защитить женщину.
Это были первые приятные слова, которые Андрей услышал от девушки с момента их встречи. А глаголы "не допущу" и "не позволю" могли свидетельствовать о ее душевном состоянии. Захотелось поднять Наташу на руки, закружить и расцеловать. Но вокруг ели, пили, разговаривали и улыбались незнакомые люди. И никому не было дела, что происходит за соседним столиком.
— Наташа, поедем?
— Куда?
— Ко мне.
— Ты этого правда хочешь? Или, как в прошлый раз, придет твой друг, и я стану не нужна?
– в голосе девушки зазвенела прошлая обида.
— Никто не
Радостное настроение Андрея, словно скоротечный северный снежный заряд, что нередко случаются в середине мая в Заполярье, мгновенно исчез, едва они вышли из ресторана. На другой стороне улицы в знакомом джипе сидели двое горилл и нагло улыбались. Андрей подошел к ним утолить возникший интерес: они здесь, чтобы привести в исполнение свои угрозы, или их попросту послали следить, чем он будет заниматься вечером?
— Мужики, у меня свидание с женщиной. Может, отстанете на вечерок?
— Ты чего, кореш, притомился? Вали отсюда...
Значит, следят, иначе сразу же полезли бы в драку, решил он. Вернувшись к Наташе, Андрей взял ее под локоть, и они пошли по улице. Джип медленно покатил следом. Свернув за угол, Андрей резко остановил приближающегося частника на "Ауди", и они с девушкой быстро забрались в обшарпанный салон.
— Братан, видишь, сзади джип ползет?
– обратился Андрей к молодому водителю.
— Вижу, ну и чего?
— Если оторвешься, стольник баксов в зубы. По рукам?
Парень моментально оживился, довольно рявкнул: "Годится!" — и гонка началась. Водителем, по всему видно, он был неплохим. Убедившись, что по прямой от джипа им не уйти, принялся выделывать замысловатые автомобильные кульбиты, от которых у пассажиров захватывало дух. Наташа плотно прижалась к Андрею и напряженно замерла. Один раз их чуть не смял вывернувший бог знает откуда "мусорщик", второй - еле вписались в циркуляцию между автобусом и "жигуленком". На лихом форсаже ворвались в проходные дворы, проткнув глухую тьму световым шилом, чуть не подмяв зазевавшуюся собачонку, и снова выскочили на малолюдную улицу. Джип уже давно отстал, а водитель "Ауди" продолжал куролесить.
— Остынь, брат, — посоветовал ему Андрей.
– Где мы находимся?
— Улица Чкалова, — ответил всезнающий водила.
Решение созрело моментально, как только Андрей услышал название улицы.
— Наташа, мне надо на пять минут отлучиться. Заскочу к товарищу, очень важно, — обратился Андрей к девушке, — а потом поедем ко мне.
В ответ девушка, не успевшая еще прийти в себя от стресса, согласно кивнула головой.
Шестнадцатиэтажный дом Муссы Андрей отыскал быстро. Они остановились почти напротив этой огромной бетонной сигары. В подъезде был кодовый замок, но оттуда как раз выходила молодая женщина, которая, если верить рассказам Муссы, как и все остальные красавицы дома, должна была обязательно в свое время пасть жертвой любвеобильного татарина. Поднявшись на шестой этаж, Андрей нажал кнопку звонка, затем еще и еще. Никто не открывал. Уже собравшись уходить, он случайно тронул ручку двери, и та приоткрылась. Андрей громко и демонстративно постучал и вошел в полумрак коридора. В квартире было темно, но создавалось впечатление, что в ней кто-то есть.
Андрей еще несколько раз позвал своего недавнего попутчика и, не получив ответа, прошел дальше в комнату. На ощупь нашел выключатель и щелкнул клавишей.
Бедный Мусса лежал ничком на роскошном диване, который он сам величал "станком" и на котором, судя по его рассказам, перебывала вся женская половина этого дома. Мусса был мертв. В его позе была одна особенность, которая не оставляла в этом никакого сомнения: правая рука вывернута в плечевом суставе и закинута на спину кверху ладонью, заведенной за правое ухо. Андрей даже представил, как обошлись убийцы с татарином. Чтобы не шуметь, навалились сверху, вдавили носом в диванный валик и придушили, как котенка. Их должно было быть, как минимум, трое. Один или даже пара с Муссой легко бы не справились, парень-то он был шустрый и верткий.