Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– Однажды...
– Антон сел, утер кровь, тонким ручейком стекающую на некогда белую рубаху.
– Когда это было... Забыл...
– с вызовом глянул на ведьмага. Тот смолчал.
– А что мне было делать, что? Сидеть и гадать, чем все кончилось? Или ждать, пока нас с ней на куски порвут? Та зараза, что в дверь лапы совала. Да не понял я, что это Леший! Не было его здесь, и быть не могло!
– Вот об этом сам ему скажешь, - Родослав за шиворот поднял парня, мстительно добавив напоследок: - Если успеешь...
–
Баюн, не выдержав, все-таки выбрался из своего укрытия. Не узнать вопящего лешего было невозможно, а остаться в чем-то несведущим для котофея было немыслимо. Моментально оценив обстановку, проскользнул мимо взбешенного ведьмага и присоединился к хлопотавшей около раненого лесовика чародейке, пытаясь понять, что случилось. Уяснив, что и его вина тут немалая, поспешил отползти в сторону, только Людмила, закончив снимающий боль наговор, его остановила:
– Кимря пусть даст настой. Она знает, - предварила расспросы резкой отмашкой, - и живее оба...
Но котофей и сам уже понял - дело плохо. Плоть вокруг раны почернела и расползалась, точно вскрывшийся гнойник. Леший уже не завывал от боли, а только тихонько постанывал, глядя на курящуюся сизым дымком лапу.
'Ведьмины ножи не игрушка... Кто ж знал, что Антон их против своих повернет? А лесовик та же нежить...'.
– Ну!
– вывела из ступора кота гневный оклик чародейки.
– Долго медитировать будешь?
Избегая пинка, Баюн спешно нырнул в открытую настежь дверь.
Вскоре Людмила приматывала клочки мха, пропитанные чудо-настойкой жабьего яда, к лапе лешего:
– Ну вот, скоро полегчает...
– улыбнулась, успокаивая.
– Друзьям помочь всегда рада.
– С такими друзьями и врагов никаких не надо, - пробурчал лесовик, свирепо сверля глазами Антона, с повинным видом выходящего из дому.
– Хотел по-доброму сговориться, а теперь хочет не хочет, а не отвертится...
– Ты о чем?
– нахмурившись, чародейка подозрительно глянула на лешего, чересчур быстро возвращавшегося к жизни
– Антоха, - оглушительно гаркнул лесовик. Людмила вздрогнула. Совсем полегчало, видать...
– Пока меня не переиграешь три раза подряд, домой не вернешься.
Антон и охнуть не успел, как оказался в медвежьем захвате лешего. Кости захрустели, точно сухие веточки, и вырваться не виделось никакой возможности. Да и проблематично было вырываться, глядя, как стремительно уменьшаются растерянные лица друзей, а перед глазами уже колыхаются верхушки высоченных деревьев, окруживших дом. Лесовик перевернул парня вверх головой, споро усадил себе на плечо и гигантскими шагами двинулся прочь от дома чародейки.
–
– изо всех сил стукнул пяткой Лешего, ставшего выше самых высоких деревьев, и тут же схватился за огромное оттопыренное ухо, чтобы не свалиться ненароком. А осознав, что леший и не думает шутить, и действительно уносит его, заорал, насколько хватило сил:
– Я вернусь! Слышите, вернусь!..
– но не уверен был, что его крик услышали.
Впрочем, через миг у Антона появились другие проблемы - он и не подозревал, что настолько силен в нем страх высоты. Сердце подскакивало к горлу, чтобы через несколько гулких ударов свалиться вниз и отозваться слабеньким биением внизу живота. Впрочем, довольно скоро Антон понял, что падение ему не грозит, немного освоился на плече лешего и даже ощутил пикантность такого способа передвижения. Вот только походка лешего была слишком уж неровной. Парень едва сдерживал тошнотные позывы, единственное, что удерживало от рвоты, так это свежий ветер, бьющий прямо в лицо. Он трепал волосы, свистел в ушах, и казалось, что не леший идет семимильными шагами, а это Антон сам летит над просыпающимся лесом, изредка проваливаясь в воздушные ямы. Солнце, только что самым краешком вылезшее из-за горизонта, как-то вдруг разом выпрыгнуло на небо. Прищуриваясь от ослепительного сияния, не приглушенного облачной дымкой, парень, осмелев, глянул вдаль.
Насколько хватало взгляда, без конца и края расстилался лес - преобладающие темно-зеленые пятна сосновых и еловых кущ изредка перемежались пестрыми бляшками лиственных деревьев, начавших менять свой привычный летний убор на красно-желтый наряд. Перед самым носом, едва не задев парня крылом, пронеслась какая-то крупная птица. Заметив мчащегося за ней ястреба, Антон теснее прижался к лешему - не соскользнуть бы ненароком, а то что-то он раздухарился не на шутку...
– Не боись, - прогремел лесовик, - скоро дома будем... Вон за тем озером мое обиталище.
Парень заорал во весь голос, когда леший мотнул головой, показывая на пресловутое озеро. Показалось, что лес вокруг внезапно превратился в огромную карусель, с каждой минутой ускоряющую свое вращение. Теперь ему уже хотелось только одного - скорей спуститься на землю и почувствовать под ногами твердую опору. И никакого дела не было до искрящейся солнечными бликами воды.
Будьте осторожны в своих желаниях, ибо они могут исполниться... Не успел Антон подумать о приземлении, как ухнул вниз. Так же стремительно, как и вырос, леший уменьшился до своего обычного вида.
– Надо было раньше тебя ссадить, - пробурчал он, выбираясь из-под придавившего его парня.
– Ну и тяжел ты, братец, оказывается...
– Какой есть, - огрызнулся Антон, отряхивая с колен колкие иголочки прошлогодней хвои, - мог бы по-человечески сказать, а не хватать меня без спросу.