Каждый выбирает за себя
Шрифт:
За мной в вагон протиснулся молодой человек и встал на проходе. Я мельком подумала, что парень в метро первый раз.
— В общем, да, в первый, — согласился он.
— Тимон? — от неожиданности я схватилась за его куртку, получив ощутимый укол.
— Что ж ты хватаешь, — укорил бог и отчитался, — я свои дела сдал, так что гуляю.
— Так быстро? А чем ты занимался? — мне вдруг стало любопытно.
Он поморщился, и я подумала, что, наверное, ему не нравилось занятие.
— Слабо сказано — не нравилось. Занимался ростовщиками, знаешь, в последние годы активизировались по всему миру. Если б не твоё предложение,
— Почему? По сути, те же деньги? Гермес и ворам покровительствовал, — напомнила я.
— Что такое деньги? — спросил бог.
Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить лекцию по экономике.
— Общепринятый эквивалент для товаров и услуг?
Тимон кивнул:
— А сейчас ростовщичество возвращается к временам, когда эквивалентом было отчаяние людей, поставленных в безвыходное положение. Плохой бизнес, говоря американизмами. Кстати, позавчера был с тобой на видеолекции в "Иномирье". Они прекрасно устроились с условными единицами. Мне не нравится, что ты недооцениваешь размаха РИЛАССА, хотя у тебя на руках все данные.
— Например? — так странно разговаривать с богом об учёбе. Может, мы будем сотрудничать на этой волне, когда я открою отделение РИЛАССА в Гаэрии?
Тимон, не отвечая на эти мысли, свернул разговор в другое русло:
— Помнишь, в России были у.е.? К какой валюте они были привязаны?
— К американским долларам, — прилежно ответила я.
— Умница. А риласские у.е.?
— Лектор сказал, что к валюте Рустара, его название ещё первым зашифровано в аббревиатуре, как и рустарский язык обязателен для общения между отделениями, — оттарабанила я выученное.
— Невнимательная, — упрекнул бог. — Так было. А потом от этого стандарта отошли, и теперь риласское давно не равняется рустарскому, понимаешь?
— Н-нет.
— Это означает, что Научный союз РИЛАССА существует сам по себе, отделавшись от принадлежности к определенному миру. И скажу я тебе по секрету, что дом с любимым тобой крылечком легко выдержит попадание атомной бомбы. Дарья, Дарья, — он поддержал меня под локоток, когда я выходила на станцию, — я, конечно, понимаю, что тебе было не до того, но вспомни, откуда брались деньги, которыми Лали закрывала долги Старда?
— Из банка РИЛАССА, — это я уже чётко могла сказать, потому что банковскую программу Лали мне показала в первый же день учёбы.
— А куда ушло его дело?
— В Судебный департамент РИЛАССА, — пробормотала я. — Но на крупных предприятиях существует и свой фонд взаимопомощи, и внутренняя служба безопасности, в этом нет ничего удивительного.
— Это нормально, даже хорошо не зависеть от местных властей, — успокоил меня бог. И улыбнулся в ответ на мою мысль, что один брат у меня Ёж, а другой — Тимон, жаль, Димке не расскажешь. — Ты всё делаешь правильно. О Диманте нельзя знать никому, запомни это хорошенько. И Ктанаре намекни, чтобы не светилась. А насчёт своего дара имей в виду, если тебя заставят использовать его на то, что ты не одобряешь, сгоришь, как мать. Эй, эй, — он поднял мой подбородок, — не бойся, сестрёнка. И не забывай, Гермес — бог тайного знания, так что привыкай жить с секретами.
— А зачем ты мне про РИЛАССА рассказывал? — как-то не похожа была эта инфа на ободрение.
— Терпеть не могу, когда кто-то себя безосновательно лгуном считает, — подмигнул бог, — это звание надо ещё заслужить.
Из электрички я вылезала в одиночестве, рассчитывая топать домой по хрусткому снегу медленно-медленно и успеть всё обдумать. Но из темноты на меня спланировал Тошка, а следом за ним показался Олег:
— Так и не могу понять, как твой дракон успевает почувствовать тебя ещё до твоего приезда.
— Он такой, — я ласково погладила Тошку и подставила парню губы для поцелуя.
— Что-то случилось?
"Ты расстроена"
— Не понимаю, как так получается. Едва разберусь с одним, другое наваливается, — ответила им обоим. — И конца-края не видно.
Олежка облапил мои плечи, а я обхватила его талию и прижалась щекой к холодной ткани куртки, чувствуя себя абсолютно счастливой. Он наклонился, нашёл мои губы своими тёплыми губами… Почему, сколько бы он меня ни целовал, мне всегда кажется, что мало?
— Даш, нас никто не гонит. Всё успеется. Если нужна помощь, ты скажи. А хочешь, завтра уедем на лыжах кататься? Или в аквапарк завалимся на весь день?
Мы обнимались, стоя в холодном свете фонаря. Мягкий снежок запорашивал дорожки и деревья. Тошка, пролетев над нами, прицельно смахнул со своей спины сугробчик, нарушая всю романтику.
— Ой, — я затрясла непокрытой головой.
— Идём домой, солнышко.
Мне было тревожно.
Надвигалась словно большая туча. Дар молчал, но я металась из комнаты в комнату, не находя себе места. Тошка следовал за мной по пятам, успокаивающе курлыкал и пробовал даже влиять, однако в этот раз мне никак не получалось обрести равновесие. В конце концов, под хмурыми взглядами Олега я сдалась и ушла спать.
Сквозь сон почувствовала поцелуй, услышала: "Спи спокойно, любимая", — и провалилась глубже, туда, где бегали солдаты, там шла война, строчили пулемёты и взрывались снаряды. И очень знакомый человек кричал: "Вставай!", а в него попадала шальная пуля, и он оседал, не теряя меня взглядом, и шептал, шептал…
Я распахнула глаза. Олег крепко спал, уткнувшись в Тошкино крыло. Дракошка тоже дрых, следуя примеру людей.
Торопливо скользнула в одежду, прикрыла за собой дверь. Машина Сергея стояла во дворе, и я пожалела, что в своё время не сдала на права. Мобильник показывал четыре утра с копейками, может, скоро первая электричка?
Поезд уносил меня в сторону Москвы, а я ещё не знала, зачем и куда я тороплюсь. Кем был человек в моём сне? Или это наслоения дневных впечатлений? Тревога съедала все мысли, не давая сосредоточиться. Да что происходит?
Утреннее такси с молчаливым шофером доставило меня в бабулин двор. На тихий стук отворила дверь бабушка Анна с покрасневшими глазами. Молча впустила меня в прихожку.
— Дед? — спросила я шепотом.
Она кивнула:
— Иди попрощайся.
Дед спокойно спал, слегка похрапывая. На прикроватном стуле аккуратно висела домашняя одежда и лежали носки. С бабушкиной стороны кровати на полу стоял ночник, дававший слабое освещение. От стенки к деду было обращено кресло, рядом часы. Наверное, бабушка не спала всю ночь. Я повернулась к ней, намереваясь сказать, что посижу рядом, но она вывела меня на кухню.