Каждый за себя

Маринина Александра

Если совсем припрет, можно сказать, что у них в семье финансовые трудности, и они сдают свою большую хорошую квартиру иностранцам за приличные деньги, а сами временно снимают дешевенькое плохонькое жилье.

В сущности, это не так уж далеко от истины. Ненавистную квартиру они действительно снимают. И их собственная квартира действительно большая и очень хорошая. Только никаким иностранцам они ее не сдают.

–  Знаешь, Мила, я бы очень хотел еще побыть с тобой, и спасибо тебе за предложение проводить. Только я не могу

пригласить тебя к себе, ты подождешь меня на улице? Я мигом, только сумку соберу. Пять минут, ладно? Не обидишься?

–  У тебя что, родители дома?
– понимающе спросила она.

Ну вот, еще легче, и никакого особенного вранья пока не нужно, Мила сама подсказала ему причину, "которую она считает уважительной.

–  Да.
– с готовностью кивнул он, - отец дома. Он человек сложный, не всегда адекватный, так что без предварительной подготовки незнакомых людей приводить опасно. Ну, ты сама, наверное, понимаешь…

–  Понимаю, конечно, - засмеялась девушка.
– У меня бабка такая же. Никого не могу к себе позвать, прямо кошмар какой-то. Ну пошли, - она потянула Костю в сторону эскалатора, - чего мы стоим?

Семь минут быстрым шагом обычно легко превращаются в двадцать и даже двадцать пять минут неторопливого счастья. Эта мысль пришла в голову Косте Фадееву, когда пришлось остановиться перед ненавистным подъездом.

–  Подождешь?
– на всякий случай спросил он, хотя вроде бы все уже было договорено и решено и Мила вызвалась поехать с ним аж до больницы.

–  Конечно, беги, не волнуйся, никто меня здесь не украдет.

Он взлетел по лестнице к лифту, ворвался в квартиру, кинулся укладывать книги.

–  Что это за девица с тобой?
– послышался недовольный голос отца.

Ах ты черт, как же он упустил из виду, что отец целыми днями торчит у окна, наблюдает за домом напротив, выслеживает их Врага. И конечно, видел, как Костя подходил к дому с девушкой.

–  С моего курса, - Костя попытался быть нейтральным и кратким. Авось отец удовлетворится минимально необходимой информацией.

–  Зачем ты ее привел?

–  Пап, я ее не привел, она ждет на улице. Я обещал дать ей конспекты переписать, она болела, пропустила несколько лекций.

–  И как ты объяснил ей, почему не приглашаешь в дом?

–  Сказал, что у меня отец болеет. Все в порядке, пап, не волнуйся. Новости есть?

–  Ты мог бы спросить об этом первым делом. Такое впечатление, что тебе неинтересно… Вспомнил только под занавес, как будто ты мне одолжение делаешь.

Косте на мгновение стало стыдно. Отец прав, самое главное для них сейчас - Враг. И даже не столько он, сколько те люди, с которыми он связан и из-за которых Вадька не поступил в институт. Все брошено на алтарь этой цели, все силы, деньги, время, все мысли и планы.

Но из- за Милы он позволил себе на несколько минут забыть об этом, отвлечься. Нет ему прощения.

–  Прости, папа,

ты не думай, что я забыл. Просто у меня цейтнот, я не хочу к Вадьке опоздать, ты же знаешь, какой он, если в пятнадцать минут пятого меня не будет, он подумает, что я вообще не приду, и никто больше к нему не придет, и он никому не нужен, и все его бросили.

Так уже бывало, и я не хочу, чтобы это повторялось.

Лицо отца смягчилось. Он помог сыну застегнуть "молнию" на дорожной сумке.

–  Сегодня все как обычно, - торопливо заговорил он, стараясь не задерживать Костю.
– Он утром поехал в институт, я его проводил, посмотрел расписание, у него две лекции, потом два "окна", потом он принимает зачет, с четырех часов. Раньше шести, я думаю, он не освободится. К шести я туда подъеду, посмотрю, как он проведет вечер.

–  А два "окна"? Это же три часа свободного времени, он может уехать куда угодно и потом вернуться.

–  Я уже это проверял, ты забыл? Первое время я постоянно торчал с утра до конца рабочего дня то возле института, то возле фирмы, где он работает. У него устоявшиеся привычки, этот человек не склонен к экспромтам. Когда у него "окна", он из института не уходит.

–  Пап, - Костя уже стоял возле двери с сумкой в руке, - а может быть, мы не правильно рассчитали? Смотри, мы уже четыре месяца тут торчим, и ничего не происходит. Он с тем мужиком, о котором Вадька рассказывал, так и не встретился ни разу.

–  Что ты хочешь сказать?
– Отец нахмурился.
– Что мы не правильно рассчитали?

–  Ну, может, он с ним все-таки встречается, но не в городе, а прямо там, в институте. Или вообще у себя на фирме. Ты же за ним не следишь, пока он в институте, верно?

–  Этого не может быть, - отрезал отец.
– Этот человек не может там появляться. Не должен.

–  Почему?

–  Его могут узнать.

–  Да кому он нужен? Кто его там будет узнавать?

–  Не учи меня! Я знаю, что делаю.

Костя покорно вздохнул и выскочил на лестницу. Мила стояла возле подъезда, точно в том же месте, где он ее оставил, и читала детектив в мягкой обложке.

–  Все в порядке?
– Она с тревогой заглянула ему в глаза, и Костя подумал, что, наверное, рожа у него перекошенная, словно он гадости какой-то наглотался.

–  Порядок, - бодро ответил он.
– Можем двигаться.

–  А чем болеет твой брат? Что-то серьезное?

–  У него нервы…

Вдаваться в подробности не хотелось. Опасно.

–  Он старший или младший?

–  Ровесник. Близнец.

–  Такой же, как ты? Один в один?

–  Да нет, мы разнояйцевые, - улыбнулся Костя.
– Совершенно друг на друга не похожи. Он нежный такой, ранимый, слабый, не то что я. Меня-то оглоблей не перешибешь, а Вадька у нас как одуванчик, на него даже дунуть посильнее нельзя. Вот в институт не поступил - и заработал нервный срыв.