Каждый за себя
Шрифт:
Девушка занимала Ленгли. По дороге на место расследования он уже изучил ее подробное досье: любимая дочь управляющего тремя секторами мегаплекса – богатого и влиятельного отца, которую мистер Нейт Ховерс лелеял ничуть не меньше, чем свои капиталы. Лучшие гувернантки, лучшие наставники, лучшая школа – все самое-самое лучшее. Не дура. Успехи и в школе, и в колледже более чем впечатляющие. Однако же характер крайне тяжелый. С того момента, как отец приставил к дочери телохранителей, сменялась уже третья группа. Стоит отдать должное самообладанию
– Эледа, – Ленгли выключил голограммер, – даю вам час на изучение материалов дела, собранных за ночь. Через час я вернусь, и вы озвучите мне свои соображения. Если они будут. Если нет…
– Джед, не надо ставить под сомнение мою профпригодность, – сухо прервала его девушка. – Если я сижу перед вами в гражданской одежде, а не в форме СБ – это еще не повод думать, будто вместе с костюмом я сменила и интеллект.
Ленгли усмехнулся. Для младшего агента СБ это были, конечно, крайне дерзкие слова, однако для наследницы могущественного клана мисс Ховерс вела себя более чем сдержанно.
– Тогда приступайте.
* * *
Айя проснулась оттого, что выспалась. Это было непривычное и в чем-то даже удивительное ощущение. В интернате учеников будили всегда в одно и то же время – в восемь утра. Вставать приходилось по общему звонку, и если у остальных девчонок как-то получалось подняться раньше, то Айя каждый раз еле отрывала себя от подушки. Спать хотелось до невозможности! И она все мечтала, что когда-нибудь сможет проснуться просто так – сама по себе, а не под противный сигнал интернатской побудки. Домечталась.
И все-таки было хорошо... Как это ни странно. Распаханный пулей бок за ночь успокоился, и хотя рану еще нудно тянуло, саднящая боль ушла. Голова тоже почти утихомирилась. Снова хотелось есть. Девушка поднялась на локте и огляделась.
Хозяин комнаты сидел на стуле уже в очках и бронежилете, но пистолеты-пулеметы пока лежали на столе. Когда Керро увидел, что гостья открыла глаза, то молча подтолкнул к ней банку консервов. Та, проехав вперед, удивительным образом остановилась как раз на краю.
Айя выбралась из спальника, пригладила торчащие веником волосы и сказала хриплым со сна голосом:
– Доброе утро…
Ответом ей была тишина. В этой тишине девушка обулась и прошлепала к столу, где заняла пустующий стул, взяла в руки жестянку с чем-то, пахнущим безумно вкусно, и принюхалась.
– А ложка есть? – спросила Айя.
Керро взял ложку, торчащую из такой же в точности (но уже опустошенной) банки, и передал ей.
– Хочешь чистую – там, – он кивнул на дверь кладовки, из которой накануне принес спальник. – Вода тоже.
Девчонка поглядела на дверь, на ложку, на банку с едой и вздохнула. Снова поднялась, отправилась
– Если продавить дно, то включится разогрев…
– Да? – гостья была искренне удивлена, приподняла банку, посмотрела на дно, надавила и поставила обратно на стол, с любопытством заглядывая внутрь. – А когда можно будет дальше есть?
– Когда прогреется. Итак, как ты уже знаешь, меня зовут Керро. Имя не первое и, думаю, не последнее, но пока зови так. А как называть тебя?
Она посмотрела в уже знакомой ему манере – слегка исподлобья:
– Айя Геллан. И это единственное имя. Другого нет, – девушка снова заглянула в банку, пошевелила еду ложкой и негромко произнесла, избегая смотреть на собеседника, глаза которого скрывали черные линзы очков: – Ты сказал, утром мы поговорим.
Керро про себя порадовался, что девчонка не отмалчивается, как накануне, и уже не вздрагивает всем телом от любого его неосторожного движения.
– Так вот, Айя Геллан с единственным именем, – произнес, наконец, он. – Ищут именно тебя. Других доноров у Мусорного Дока вчера не было... не успел он, – на этих словах Керро хмыкнул. – И именно за тебя с ходу предложили сто тысяч. Могу поспособствовать, чтобы их получила ты лично, – он снова усмехнулся и явно кого-то процитировал: – Возьму адекватный процент.
Девушка некоторое время молчала, помешивая ложкой консервы, а потом угрюмо спросила у банки с едой:
– Зачем тебе мне способствовать? Зачем процент, когда можешь взять все? Объясни, – она, наконец, оторвала взгляд от столь занимавшей ее еды. – Про Вызов я помню. Но зачем при этом мне помогать?
Собеседник пожал плечами:
– Считай, я слишком ленив, чтобы за тобой все время следить и не давать удрать.
Айя в ответ на это медленно кивнула. Словно в такт этому кивку у нее в голове сразу же отозвалась пока еще слабая боль: царапнула лоб и робко застучалась о виски. В ушах на миг зашумело, а девушка откуда-то издалека услышала собственный голос:
– Хорошо. Если я соглашусь, то, что получу, кроме денег? Что ты можешь мне предложить? Ты заработаешь «адекватный процент», свой Вызов и что-то еще. А я?
Она удивилась тому, как сухо и холодно говорит. Мигрень же с каждым произнесенным словом яростно вгрызалась в мозг, словно собиралась проесть в нем ходы и забраться поглубже.
– А ты получишь возможность выбрать, кому достанешься, – ответил Керро.
Девушка застыла, не зная, что на это сказать. Боль провернулась в мозгу раскаленным сверлом – мысли разлетелись, как фрагменты паззла, и в голове вдруг стало пусто и голо. Айя понимала – собеседник ждет от нее какого-то ответа, значит, нужно говорить, но у нее не получалось даже толком понять то, что она уже услышала.