Каждый за себя
Шрифт:
– Оторвались, - сказал Керро.
От этого короткого простого слова последние силы покинули Айку. Она выронила фонарик и медленно сползла по неровной стене на пол. Тело начала бить запоздалая дрожь. Последний раз так колбасило, когда прекращал действовать парализатор, но тогда мышцы словно вибрировали, потому что к ним возвращалась чувствительность. А сейчас крупную дрожь рассылал пережитый страх. Озноб расходился волнами из груди, собирался в конечностях, которые сразу начинали мелко трястись. Унять этот тремор никак не получалось. Мало того, трясучка всё усиливалась, вот застучали
Айка обхватила себя руками за плечи, но успокоиться никак не могла.
– К-к-кто эт-т-то б-б-был?
– спросила она.
– Киборг, - пожал плечами Керро.
– Продвинутая боевая модель. От человека там, наверное, только мозг и остался. Наиболее развитое направление твоей же корпорации, между прочим.
– Н-н-на и-и-инопланетянина п-п-похож, - сказала девушка, стуча зубами.
– К-к-керро, я и-и-идти не м-м-могу, у мен-н-ня н-н-ноги отняли-и-ись...
– Я бы на твоем месте тут так просто не сидел, - мужчина даже не сдвинулся, по-прежнему всматриваясь в темноту туннеля.
– Здесь плесень опасная - одежду на раз проедает и с кожи потом вывести очень дорого. А если не вывести, то за пару месяцев до костей прогрызет.
Айя беспомощно завозилась, но тело не слушалось, сделавшись мягким, как пластилин. Мягким, дрожащим, безвольным и слабым-слабым.
– П-п-пусть проед-д-дает, - ответила она обреченно и уткнулась лицом в колени.
Керро тронул дужку очков, отключая микрофоны.
– Нет здесь никакой плесени, здесь даже крыс давным-давно нет. Одеяло подстели и ложись, приходи в себя. Чисто оторвались, он за нами вниз не рискнул соваться.
Рюкзак Айя раскрыла только с третьей попытки - так тряслись у неё руки. Девушка вытянула одеяло и сказала:
– Вот т-ты, б-б-блин... Лишь бы п-п-поиздеваться... Г-г-гад...
– Извини, рефлекторно. По краешку прошли.
Она кое-как расстелила шуршащее одеяло и скорчилась на нем, пытаясь успокоиться:
– Ре-ре-рефлекторно у н-н-него. А я б-б-будто не поняла, что по-по-покраешку. Ты х-х-хоть цел?
Девушка закрыла пылающее лицо ледяными ладонями. Дрожь сотрясала тело, и никак не получалось с ней совладать.
– Нет. Разорван на кусочки и через пять минут помру на месте.
– Вот го-говорю же - гад, - сказала она, все еще клацая зубами.
– А меня когда н-на улице подстрелили, я еще бежала и н-не чувствовала долго.
– Если бы эта тварь стреляла, тоже бы не почувствовала. Правда бы и не убежала. Они дом навылет пробивают и никогда не промахиваются.
– А р-раньше?
– спросила Айя.
– Я с-слышала выстрелы, думала, в тебя стреляли.
– Не в меня. Не успели.
"Не успели". А она, услышав автоматные очереди, уже представила его лежащим в луже крови - тут рука, там нога и голова - кровавое месиво... Испугалась. Очень. И вот сейчас накрыло отдачей - отпускал страх за Керро, страх поспешного бегства, страх встречи с киборгом, страх из-за того, что оказалась вдруг щитом между человеком и механической махиной, страх осознания - могла погибнуть прямо там, на месте. Потому что её спутник не лгал. Не лгал, Айя слышала по голосу. А значит, секунда - и их нет. Ничего больше нет.
"Не успели". Пуля - дура, от слепого случая уберечься невозможно. Керро, конечно, непохож на того, кого легко завалить, но всё равно не бессмертный. А представить, что его вдруг не стало - это всё равно как представить, что оказалась одна, с погоней на хвосте и переломанными ногами. Как бы смешно ни звучало - Керро был единственным по-настоящему надежным человеком из всех, кого Айя когда-либо знала.
– Д-дай руку, - попросила девушка, чувствуя, что паника мало-помалу угасает, а истерика потихоньку сходит на нет.
– Встать хочу. Ноги в-ватные.
Керро протянул ей ладонь и рывком поднял. Рука у него была теплой, в отличие от её - ледяной, как у покойницы. Около минуты Айка стояла, вцепившись в рейдера, чтобы не упасть, и потихоньку успокаивалась. Ну, вот же он - целый и невредимый. Убивать запаришься. И она тоже целая и невредимая. Ни белых стен, ни белых потолков. Всё хорошо.
– Слушай, - сказала Айя, когда смогла, наконец, стоять без поддержки и объясняться внятно.
– Ты говорил, что хочешь посмотреть, чего там есть полезного в Зета-центре. А я знаю человека, который, если сходит туда, то точно вернётся. Главное ему - обратно в "Виндзор" не попасть. Можешь с этим помочь?
– А как же долг перед корпорацией?
– Керро наклонился, поднял фонарик и передал спутнице.
– Ну, типа там "Благо "Виндзора" - превыше личного", "Предать "Виндзор" - предать самого себя" и всё такое...
Девушка забрала фонарик:
– Откуда в тебе столько говна?
– спросила она спокойно.
– Ты только что мной прикрывался и грозился взорвать. У меня чуть сердце не лопнуло, ноги до сих пор трясутся. Потом плесень эта... И вот я предлагаю помощь, которую тебе никто больше не предложит. А ты вместо того, чтобы просто сказать да или нет, издеваешься.
– Ну, хочется же узнать мотив, - ответил он невозмутимо.
– И просто спросить ты, конечно, не можешь?
– Айя усмехнулась.
"Корпоративный дух низкий", - вспомнил Керро, а вслух сказал:
– Просто? Пожалуйста. Зачем тебе Зета-центр?
– Хочу. Тебе. Помочь. Если ты туда полезешь, то, скорее всего, умрешь. А я, скорее всего, нет. Ты помогаешь мне. Я помогу тебе. Ну и я ведь говорила, что не хочу возвращаться в "Виндзор". Или ещё куда-то, где меня могут утилизировать по девяносто девятому меморандуму. Устраивает такой ответ?
Рейдер внимательно посмотрел на девушку.
– Полезешь сейчас - тоже умрёшь, потому что ничего не умеешь. Однако это поправимо. Пока твой ответ устраивает. Но легкой жизни не обещаю, тогда как тяжелую - легко. И с невозвратом "Виндзору" придется потрудиться. Впрочем, это тоже решаемо, хоть и непросто. Идём.