Кажется, мы пропали. Взрослая жизнь

Фокс Алиша

Прохожу мимо неё, не дожидаясь ответа, мне всё понятно и больше нет смысла в её словах. Нахожу Алину с отцом в зале. Она сидит у него на колене, папа держит фотоальбом, и что-то рассказывает ей.

— Мари приехала! — вскрикивает девочка. — На занятия?

— Сегодня не получится — пожимаю плечами. — В следующий раз. А что вы тут делаете? — подхожу ближе.

Увидев Дениску и маму, понимаю, что это наш семейный альбом. Большинство наших фотографий в доме были убраны, и я это осознала только сейчас.

— Папа рассказывает про братика — устремляет глазки снова на глянцевое

фото. — Он на тебя похож — показывает своим пальчиком на меня.

— Да — киваю, и сердце снова пронизывает острая боль, с трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься, громко сглатываю образовавшийся ком.

— Иди — отец протягивает ключ, я догадываюсь что это от комнаты Дениски. — Поможет.

Я беру из ладони мужчины небольшой металлический ключ, прохожу мимо мачехи, не обращая на неё внимания, замираю возле заветной двери и долго не могу найти сил открыть её. И когда я уже думаю уйти, резко, словно отрывая пластырь, делаю всё за считанные секунды.

В комнате практически всё так же, как и раньше, за исключением некоторых моих вещей, которые принесли сюда, когда отдали комнату Алине.

Как бы нас не убеждали, что время лечит, могу твёрдо заверить — это полная брехня. Оно учит нас жить в сложившихся обстоятельствах, его не волнует счастлив ты или нет, устраивает ли тебя, оно заставляет идти дальше, не спрашивая твоего согласия, и если в процессе, ты сошёл с ума, то это только твои проблемы. Время притворяется твоим другом, но по факту — это скрытый ужас, самый жёсткий враг, незнающий пощады и милости. Каждый раз, когда становится легче, оно напоминает тебе, что это благодаря ему, и что, если ему захочется он подарит тебе боль в тысячи раз сильнее прошлой.

Я больше не хочу плакать. Смысл? Ситуация никуда не денется, она теперь навсегда со мной. И я научилась с ней жить. Время заставило. И я иду дальше с высоко поднятой головой.

Прохожу по комнате, и теперь отчётливо понимаю, что это всего лишь вещи, которые помогают приносить боль. От них больше нет пользы. Всё это прошлое, которое словно водоворот затягивает тебя и не отпускает, пока ты задыхаешься, и сколько бы ты не барахтался, исход всё равно один.

Мой взгляд цепляет небольшая коробочка, и я знаю, что в ней — ещё один привет из прошлого. Я открываю и смотрю на тот самый подаренный золотой ключик. В голове всплыла картинка с того самого вечера, с моего дня рождения: «Это была небольшая бархатная коробочка, от чего я сначала напрягаясь. «Ну не настолько же он дурной» — промелькнула в моей голове. В коробочке лежала цепочка, а на ней был небольшой золотой ключ к которой была прикреплена маленькая записка — «Теперь он твой, ключ от моего сердца»».

Я держу цепочку в руках, и пока её рассматриваю, замечаю и другую важную деталь — красную нить со знаком бесконечности и рядом медиатор. Я не знаю, что со всем с этим делать, выкинуть рука не поднимется, а хранить смысла нет. Глупо что ли как-то.

— Мы решили всё оставить тут — пугает меня голос папы. — Не решился выкинуть.

— И я не решусь — вздыхаю.

— Марианн, я не буду читать тебе нотаций, поздно уже, да и бессмысленно — с грустью усмехается. — Но ты главное

будь честна, хотя бы с собой — кивает. — Был бы я всегда честен, всё было бы по-другому — я понимаю, что он до сих пор винит себя в их гибели. — Но уже ничего не изменить. Поэтому не повторяй моих ошибок.

— Давай — сглатываю. — Отдадим Денискины вещи нуждающимся. Может в фонд какой.

— Ты точно решила? — неуверенно. — Жалеть потом не будешь?

— Нет — мотаю головой. — Время пришло.

— Хорошо — папа обнимает меня и становится так легко и тепло, что не хочется освобождаться от этих объятий. — Алинка уже готова, так что можете идти на свои занятия — улыбается.

— Но…

— Я всё решил. Со студии сам заберу, я буду там неподалёку.

— Хорошо.

Мы спустились вниз, где с максимально недовольным лицом стояла Светка и крутилась вокруг неё Алина.

До студии мы добираемся быстро. Я спокойно отвожу на второй этаж сестру и спускаюсь, ликуя что неприятная встреча не случилось. Но рано. На парковке я сталкиваюсь с Региной, которая явно настроена негативно по отношению ко мне.

— Лаврова! — выкрикивает, от чего сразу всплывают воспоминания о школьном времени и это вызывает громкий смешок. — Я тебя смешу? — злобно.

— Не устраивай скандал — выдыхаю. — Особенно на публику. Это вряд ли скажется положительно на твоей репутации — собираюсь сесть в машину и уехать.

— Я тебе его не отдам! Ты поняла? — не унимается.

— Он не вещь, чтобы его делить — спокойно, наверное, всю агрессию выплеснула на мачеху. Сажусь в машину и уезжаю, девушка ещё что-то выкрикивает, но я уже не слышу и не обращаю на неё внимания.

Остаток дня провожу в ресторане, снова пытаясь вникнуть в бумажки, и из-за этого забываю про встречу, пока мне не напоминает Кирилл.

— Привет — сажусь за стол, где уже сидит Артём.

— Привет — улыбается, и от той улыбки, бабочки в животе оживают, вызывая мурашки, которые расплываются по всему телу. — Как дела?

— Хм — улыбаюсь в ответ. — Светская беседа это разумно — смеюсь.

— Ты согласилась увидится, чтобы точку поставить? — становится серьёзным.

Я молчу около минуты, всматриваясь в глаза Кострова. С ним всё совсем по-другому. Да, не так спокойно, как с Томасом, не так твёрдо, но живое по-настоящему. Он вызывает у меня то, что я не разу не чувствовала с мужем. Меня тянет к нему. К чему эта ложь, нелепая борьба? Я бесконечно благодарна Томасу, но надеюсь он меня поймёт. Должен меня понять.

— Понятно — выдыхает и встаёт.

Я встаю следом, догоняю его уже в холле, и впиваюсь в его губы с такой силой, словно он и есть мой кислород, и если я от них оторвусь, то задохнусь. Его руки прижимают меня ближе, блуждая по моему телу. Когда мы отрываемся друг от друга, ловим восторженные, осуждающие и завистливые взгляды персонала и гостей.

— Для этого я согласилась увидится.

Глава 20

Артём.

Остаток дня не отходил от Марианны. Казалось если отпущу, она передумает и растворится, снова исчезнет из моей жизни.