Казино «Пляшущий бегемот»
Шрифт:
Так что с тех пор как на прилавках города появились сорта пастеризованного молока, а еще лучше, молока с длительным сроком хранения, Кира перешла на них. И думать забыла про то, что молоко вообще можно кипятить.
– Молока на плите никакого нет.
– Значит, омлет подгорает.
Омлет был! Вскрикнув, Кира умчалась в кухню. Там она поспешно отключила газ, зачем-то переставила сковороду с подгоревшим омлетом на другую конфорку и помчалась обратно. Блондин не исчез. Наоборот, он чувствовал себя
За то время, пока Кира бегала на кухню, Веник уже переместился в любимое кресло Киры. И, увидев девушку, спросил:
– Принесла?
– Что?
– Как что! Омлет! Разве ты его не для меня жарила?
У Киры даже челюсть отвисла.
– Для тебя?! Да я понятия не имела, что ты тут! Откуда ты взялся? Как попал в мой дом? Веник!
Парень скривился, словно у него внезапно разболелся зуб.
– Умоляю, не надо этой дурацкой клички.
– А как же к тебе обращаться?
– Очень просто! Вениамин!
Кира хмыкнула. Так вот откуда это прозвище! Веник – это сокращенно Вениамин. Выходит, отец Жоржеты и ее приятель-катала по роковому совпадению судьбы носили одно и то же имя. Любопытно. Любопытно, но не более того. Какая, в сущности, Кире разница, как зовут этого наглеца, развалившегося у нее в кресле.
– И зачем ты попал ко мне домой?
Веник отставил свою руку, полюбовался на собственную пятерню с безупречным маникюром и потом лишь спросил:
– Тебя интересует техническая сторона дела? Или ты спрашиваешь в более широком смысле?
– И то, и другое!
– Что же. Технически влезть к тебе в твою уютную норку нетрудно. Живешь ты возле пожарной лестницы. А от нее до твоей лоджии меньше метра. Так что сама понимаешь. Даже удивительно, что до меня этим лазом никто не воспользовался.
В голове у Киры промелькнули нехорошие подозрения. Все-таки в их доме ограблены уже три квартиры. А тут Веник со своими талантами проникать на чужую жилплощадь. И подозрения в голове у Киры стали сгущаться все больше и больше.
Сам Веник, не ведая о том, что происходит с Кирой, продолжал возмущаться:
– Совсем люди обленились! Лестница возле самой квартиры проходит, а они этим до сих пор не воспользовались. Я первый додумался. А ведь это совсем не моя профессия.
– Слушай, – перебила его излияния Кира. – Хватит трендеть про меня и мою квартиру. У нас в доме и без тебя умельцев хватает! Чтобы ты знал – уже три квартиры ограбили.
– Это не я! – мигом струхнул Веник. – Что ты! Я и к тебе лезть боялся. Если бы не безвыходные обстоятельства, ни за что бы не пошел на такое!
Кира только рукой махнула:
– Говори, зачем ты сюда явился? Что тебе нужно?
– Если в широком смысле, то… Вы должны мне помочь!
Последнюю фразу Веник воскликнул с таким жаром, что Кира даже вздрогнула.
– Только ты и твоя подруга и можете! – кивнул парень. – Поможете?
– Ну, как же! Всю жизнь только об этом и мечтали.
Но Веник скрытого в голосе Киры сарказма не расслышал.
– Вот и чудесно, – повеселел он. – Но сначала, как в сказке, вы должны меня напоить, накормить и обогреть.
– А спинку тебе в ванне не потереть?
– В принципе неплохо, но необязательно. Можно чего-нибудь и другое потереть.
– Ах ты! – задохнулась от возмущения Кира. – Нахал!
– Котик у тебя больно красивый! – тут же сменил тему хитрец. – Какой породы?
– Подзаборной!
– Надо же! – восхитился Веник. – А на вид и не скажешь!
Веник был психологом. Как известно, ничто так не согревает сердце женщины, как похвала ее ребенка или… или котенка. Наверное, хитрый Веник рассчитывал, что Кира смягчится, услышав похвалу в адрес своего любимого домашнего питомца. Но Кира не поддалась на эту уловку и сердито рявкнула на Веника без всякого снисхождения:
– Говори, чего тебе нужно! Или проваливай!
– А покормить? – жалобно проныл парень. – Насчет баньки я уже понял, тут мне ничего не обломится. Но хотя бы накормить ты меня можешь? Два дня во рту маковой росинки не было.
Отказать голодному в куске хлеба Кира не могла. Веник с большим аппетитом прикончил омлет, чем вызвал приступ совестливости у Киры. По правде сказать, омлет подгорел довольно сильно. И то, что Веник его съел, и съел быстро и без гримас, говорило о том, что он не врет. Действительно, оголодал. И рад любой еде. Даже такой порченой.
– Что же, ты все эти дни так и скитаешься?
– Угу, – буркнул Веник с набитым ртом. – Шкитаюсь!
– Жить негде?
– Все норы перекрыли.
– Обложили тебя, словно дикого зверя.
– И не говори!
– Так отдал бы ты этому Поликарпу Андреевичу его вещь. И спал бы спокойно.
Веник вытер хлебной горбушкой последние кусочки омлета со сковороды и алчным взглядом осмотрелся вокруг. Потом с сожалением убедился, что другой еды на столе и вообще в пределах досягаемости просто нет, и решил «догнаться» чайком.
Чай ему Кира, уже успевшая понять все про аппетиты своего нового знакомого, налила в огромный подарочный бокал. В него помещалось не меньше полулитра. И сама кружка была украшена какой-то удивительно яркой ярмарочной росписью. Красные, золотые, ярко-синие цветы причудливо мешались на ней в диковинные узоры.
Самой Кире кружка никогда не нравилась. Она находила ее грубоватой. Но Веник вцепился в нее, словно утопающий в соломинку.
– Чаек! – умиленно простонал он. – Горяченький!