Казнь Шерлока Холмса
Шрифт:
Прежде мне не встречался такой аппарат, но его назначение было понятно. Он соединял конторы Мэншен-хауса с системой лондонской пневматической почты, перемещавшей телеграммы и маленькие грузы по подземным трубам протяженностью в сорок миль. Попадая в коробку, капсула испытывала давление, примерно равное десяти фунтам на квадратный дюйм, а в момент приема втягивалась вакуумом. Такая почта может передавать связки из семидесяти пяти телеграмм в резиновой обертке. Двигаясь по трехдюймовой трубе, посылка проходит милю примерно за две минуты. Бриллиант и обрамляющие его сапфиры были достаточно легки, чтобы преступник мог отправить
Шерлок Холмс просмотрел список адресов, прикрепленный с внутренней стороны к дверце шкафа:
— Едва ли полковник пожелал связаться с парламентом, Букингемским дворцом или полицейским управлением. На его месте я предпочел бы вокзал Чаринг-Кросс. Да! Ставлю фунт против пенса на следующий поезд до Парижа.
Холмс нацарапал записку, вложил ее в резиновую капсулу, и она полетела по месту назначения. Через его плечо я увидел адрес: «Лестрейду, в Скотленд-Ярд». Все, о чем я рассказал читателю столь пространно, в действительности не отняло и минуты.
— У меня были сомнения, — задыхаясь, говорил я, когда мы неслись вниз по лестнице, — но готов признать их напрасными. Фокус с брошью я назвал бы одной из самых блистательных ваших побед! Никогда не забуду, как изменился в лице Мориарти, когда взглянул на лонгстаффовскую мантию. Он понял, что украл подделку, которую вы ему подсунули!
На повороте Холмс остановился как вкопанный и с недоумением посмотрел на меня:
— Так вы ничего не поняли? Копия была на Лонгстаффе! В семействе Мориарти умеют отличать бриллианты от побрякушек. Полковника трудно ввести в заблуждение. Это удалось сделать лишь в полумраке коридора, и то можно списать его ошибку на эффект неожиданности — он подумал, будто видит вещь, которую час назад украл, подобно тому как убийце мерещится призрак жертвы. Вы, конечно, заметили, до чего он был обескуражен. А в следующую секунду Мориарти замечает нас с вами и двух полицейских, в упор глядящих на него. И ему становится вовсе не до броши, подлинной или поддельной. Вы держите оружие наготове, и преступник чувствует, что ловушка захлопнулась.
Мы стремглав вылетели во двор, и Холмс крикнул констеблю, чтобы нам подали закрытый экипаж, в котором мы могли бы отправиться по следам инспектора Джейгоу. Когда мы выехали за ворота, мой друг повернулся ко мне и под грохот колес громко, но спокойным тоном проговорил:
— Если позволите, старина, я воспользуюсь вашим револьвером.
— Едем на Чаринг-Кросс? — спросил я, передавая ему оружие.
— Да, — кивнул он. — Только подумайте! Мориарти с легкостью укрылся в гардеробной, когда остальные оттуда ушли и стража заперла двери. Полковник Лемоннье заменил его на ланче в Венецианской гостиной. Через пять минут вор покинул убежище, снял «Королеву ночи» с мантии лорда Лонгстаффа и, отделив бриллиант от сапфирового обрамления, отправил их в двух капсулах по пневматической почте. Перед возвращением придворных вору ничего не стоило спрятаться за дверью или за длинной занавеской, а при первом удобном случае незаметно выйти и затеряться в толпе. К тому моменту пропажу не должны были заметить. А когда спохватились бы и подняли тревогу, ищи-свищи ветра в поле. Против Мориарти не нашлось бы улик.
— Обнаружив исчезновение «Королевы ночи», преступника сразу начали бы искать.
— Мантии выносили по одной. Пока лорд Адольфус дожидался очереди, многие из участников
— А Мориарти?
— Он стремится домой, где его ждут бандиты с Пляс-Пигаль и шлюхи с Авеню-де-Клиши. Можете не сомневаться в том, что в «Дэшвуд-клубе» не дождутся оплаты счета. Думаю, полковник ближайшим поездом выедет в Фолкстон, а оттуда в Булонь. Ему нужно лишь забрать в телеграфной конторе две маленькие неприметные посылки, и этим же вечером он сможет с видом беззаботного фланера отужинать в местечке, недосягаемом для английского правосудия. А Джейгоу и Лестрейд пускай себе бегают по Мэншен-хаусу.
Наш экипаж, подскакивая, катился в сторону площади Ладгейт, оставив позади огромный купол и колоннаду собора Святого Павла. Холмс мрачно продолжал:
— Теперь правила игры для Мориарти изменились. Он думает, будто на мантии был тот самый бриллиант, который он полчаса назад украл и отправил по пневматической почте. Для него это может означать только одно: его предали. Окажись вы в таком положении, как бы вы себя повели?
— Я бы кинулся за брошью, чтобы проверить, точно ли меня обманывают.
— Вот именно.
Наш возница, констебль в форменном мундире, увидал с облучка, что въезд на Флит-стрит и Стрэнд перекрыт, поскольку по ним вскоре должна проследовать королевская процессия.
— Если нам повезло, — мягко сказал Холмс, — то это препятствие задержит и нашего беглеца.
Мы резко свернули к мосту Блэкфрайерс и через минуту уже мчались по набережной к Вестминстеру. Слева от нас блестела река, по которой, волоча за собой длинные ленты черного дыма, курсировали речные трамваи за пенни. Справа, в зелени деревьев, виднелись конторы юридической коллегии «Темпл». Наш экипаж нырнул в узкий каньон Вильерс-стрит. Впереди уже возвышалась прокопченная кирпичная громада Чаринг-Кросса.
Холмс первым выскочил из экипажа и устремился к платформам. Следом по вестибюлю шествовал Джейгоу, кичась парадным черным мундиром с золотым кантом. На ходу он успел изучить каждого пассажира, предъявлявшего билет контролеру. Но вот детектив подал инспектору знак, и они осторожно отошли за угол книжного киоска. Отсюда открывался неплохой обзор с видом на почту и телеграф. Я присоединился к ним.
— Сейчас два часа двадцать минут, — сказал мой друг. — Поезд отходит в три. Посылки должны были прийти с полчаса назад. Вряд ли они адресованы Мориарти. Он мог отправить их на имя Лемоннье или на любое другое.
Холмс, не таясь, пересек вестибюль и открыл дверь конторы, а мы с инспектором остались на посту. За стойкой ждал клиентов человек средних лет, которому наверняка приходилось не раз сталкиваться с почтовым мошенничеством. Шерлок Холмс заговорил с ним, а потом, потеряв терпение, что-то прокричал ему в лицо. Бедный служащий, вероятно, ответил, хотя слов я слышать не мог. Через секунду он стал очень медленно поднимать руки. Очевидно, Холмс достал из кармана мой револьвер или пригрозил, что сделает это. Иногда на него находила неистовая злоба, и он вполне мог застрелить чиновника, препятствующего расследованию.