Казначей общака

Сухов Евгений Евгеньевич

Святой записал номер телефона.

– Дай сюда ствол, – забрал Герасим у Шамана «глок». Сняв его с предохранителя, он наставил ствол в висок Глухому и жестко проговорил: – Здесь десять патронов. А следовательно, я могу убить тебя десять раз. Но я не буду это делать. Слишком долго и хлопотно. Да и жизней у тебя не десять, а всего лишь одна. А значит, я нажму на курок всего лишь один раз. Но сделаю я это в том случае, если ты откажешь мне в маленькой просьбе. Нужно переговорить с этим уважаемым господином.

– Набирай номер, я сделаю все, что ты скажешь.

Только не убивай.

Святой вытащил мобильный телефон, твердо проинструктировал:

– Скажешь, что я жив. И ты знаешь, где меня найти. И никакой отсебятины.

– Понял.

Святой несколько раз ткнул пальцем в телефонную трубку. После непродолжительных гудков раздался свежий мужской бас:

– Слушаю.

– Господин Билл?

– Я узнал вас, что вы хотите?

– Дело в том, что наш друг находится в добром здравии, – посмотрел Глухой на Герасима со значением.

На некоторое время установилась тишина.

– Та-ак, – в голосе не то досада, не то удивление, – это информация абсолютно точная?

Неожиданно Глухой расхохотался:

– Мне никогда не приходилось видеть покойников в таком хорошем расположении духа. – Волосы на его голове собрались в кровавые сосульки, улыбка смахивала на оскал мертвеца. Выглядел он жутковато.

– Ты с ним встречался?

Святой слегка кивнул, и Глухой твердо произнес:

– Я с ним имел продолжительную беседу.

– Ты знаешь, где его найти?

Глухой вопросительно поднял глаза на Шамана. Поворачиваться он не рискнул – ствол пистолета, казалось, проник в середину черепа. В ответ – одобрительный кивок.

– Да, знаю, он мне назвал свой адрес.

– Никуда не уходи, я буду у тебя через пятнадцать минут.

И тотчас раздались короткие гудки.

– Я думаю, ты не будешь на нас в обиде, если мы у тебя немного погостим? – бодро поинтересовался Святой. Осмотревшись по сторонам, как будто бы только что вошел в квартиру, добавил: – А у тебя здесь очень мило. Прямо скажу. Женской руки здесь не чувствуется, это надо признать сразу. Но порядок есть. Все к месту, все по делу. Мы у тебя здесь наследили немножко. Но я думаю, что это не страшно. На старых друзей, как мы, знаешь, не положено обижаться. Кстати, винца у тебя не найдется еще? Что-то оно мне очень понравилось.

– На кухне, под столом, – невесело буркнул Глухой.

Шаман не принимал участия в разговоре. Похоже, что он с утра находился не в настроении. Гриша отошел к окну и, чуть отодвинув занавеску, смотрел вниз. Уличное движение его не занимало – он по-прежнему оставался непроницаем, словно надел на лицо маску.

– Ба! – раздался из кухни восторженный голос Святого. – Да здесь целый арсенал. И какого вина здесь только нет! Предупреждаю тебя, Глухой, ты встал на пагубный путь, отсюда всего один шаг до алкоголизма. Тебя это не беспокоит? Да, кстати, где у тебя здесь штопор? Ах вот он.

В этот раз Святой наслаждался вином не спеша. Из буфета извлек высокий фужер, наполнил на треть и, глотнув, зажмурился.

– Ты ведь, Глухой, так и не научился пить вино. Хотя предпочитаешь

самое дорогое, но жрешь его, как квас, – вяло укорял Святой, – а здесь должна быть культура, а у тебя ее как раз и не хватает.

– В подъезд кто-то вошел, – сообщил Шаман, повернувшись.

Святой сделал еще один глоток и отставил бокал в сторону.

В дверь настойчиво позвонили. Святой подошел к Глухому и, четко выговаривая каждое слово, произнес:

– Сейчас я тебя развяжу. Ты подойдешь к двери и откроешь. Надеюсь, ты проявишь благоразумие и не станешь брыкаться. В противном случае для тебя это может закончиться печально. Тебе очень не идут раны на голове, не совместимые с жизнью. Уж можешь мне поверить.

Шаман слегка отодвинулся в сторону и, наставив Глухому пистолет в грудь, натянуто улыбался.

– Если дернешься, убью, падла! – красноречиво пообещал он. – Меня всегда тошнило от неприятных сюрпризов.

Прозвенел второй звонок, еще более настойчивый.

Святой срезал ножом веревку, освободив запястья Глухого, отцепил наручники и слегка подтолкнул к двери.

– Без глупостей, – еще раз предупредил Герасим.

Глухой не ответил, лишь слегка кивнул. Сейчас он не выглядел высоким. Спина ссутулилась, плечи поникли. Обыкновенный пацан, которому только что задали крепкую порку.

– Кто там? – хмуро поинтересовался Глухой.

– Открывай, свои, – раздался приглушенный голос.

Глухой удивленно повернулся к Святому и произнес:

– Я его не знаю.

– Если это кто-то чужой, выпроводи его под любым предлогом.

Глухой согласно кивнул и как бы случайно посмотрел в сторону Шамана, продолжавшего сжимать «глок». Возможно, в эту секунду его посетила дерзкая мысль: а не броситься ли головой вниз по крутой лестнице навстречу долгожданной воле! Но, справедливо оценив, что парочка пуль все-таки успеет впиться ему в затылок, прежде чем он пересечет лестничную площадку, решил по-глупому больше не рисковать.

Секунд двадцать он не мог справиться с цепочкой, которая никак не желала отцепляться, наконец Петр снял ее и нерешительно открыл дверь.

Взрыв прозвучал глухо. Ударная волна опрокинула дверь на Глухого, крепко придавив его. С потолка со звоном рухнула люстра. А за окном, в протяжном неприятном плаче, заголосили потревоженные сигнализации оставленных на дороге автомобилей. Дверной проем стал нереально большим, и через него была видна не только площадка с соседними дверьми, но и значительный кусок лестничного проема. Святой догадался, что взрывом вырвало значительный кусок стены.

Святой отдернул занавеску и посмотрел вниз. От подъезда, не оборачиваясь, удалялся крепкий широкоплечий мужчина. Для прохожего он вел себя очень странно: не смотрел по сторонам и даже не обернулся на звук прогремевшего взрыва, как это сделали с десяток прохожих, находящихся поблизости. Неожиданно дверца одной из стоявших на обочине машин распахнулась (черной «девятки» с московскими номерами), человек расторопно юркнул в салон, и автомобиль, быстро набирая скорость, поехал от дома.