Кедровый лохотрон
Шрифт:
— "Как там его? — Сидор напряг память, пытаясь вспомнить имя главного ящера, выбитое разведчиками из пленных уже потом, когда они выбирались из плавней. — Блюмкин, Фрумкин какой-то, — с огорчением вздохнул он, так и не вспомнив. — Да и фиг бы с ним", — мысленно плюнул он на совершенную глупость, почему-то постоянно последнее время занимавшую его мысли.
Сидор, устало зевнув, повернулся в сторону глухо звучащих сквозь туман голосов двигавшихся следом Корнея с его ординарцем Сашкой Скворцом. Корней как раз отдавал какое-то распоряжение, и, хоть не было ничего понятно сквозь забившую уши вату
Времени действительно не было. День потеряешь, неизвестно, унесёшь ли потом ноги отсюда вообще. Орда злых ящеров на хвосте — это вам….
Сидор раздражённо сплюнул. Приличных сравнений в голову не приходило. Когда не высыпался, он всегда был зол и раздражён. Да и вряд ли пара часов, которые он успел прихватить на короткий сон в своём броневике, можно оценить как нормальный сон. Да и общение с рыцарями вчерашним вечером удовольствия не доставило. Если не сказать проще — пять минут общения с этой публикой — и как в душу наср…ли.
Прав он был с самого начала, прав, что не хотел ввязываться в эту замятню с рыцарями. Нечего им тут ловить. Не авторитет он для них, не авторитет, несмотря на то, что он барон де Вехтор. И никакой присяги они ему, как барону, приносить не будут.
— "Вот и, Слава Богу", — вдруг неожиданно подумал Сидор.
На душе его вдруг стало необычайно легко и свободно. Всё решилось. Так тяготившее его дело с принятием вассальной присяги от людей, которые ему по большому счёту были не нужны, не состоялось. И уже понятно, что и не состоится. Хватило короткой встречи с командованием рыцарского войска, чтобы всё это понять. Никто баронам де Вехтор из находящихся ныне в лагере дворян, как впрочем, и не дворян, присягать не собирался. Ни в какой форме, ни под каким видом.
О чём ему откровенно, недвусмысленно, прямо в глаза и было вчера заявлено.
И следовало бы ещё раз посмотреть на вытянувшиеся рожи этой шляхтянской сволочи, когда Сидор в ответ на заявленный ему жёсткий отказ приносить присягу, как не природному дворянину, неожиданно для рыцарей вдруг с облегчением радостно улыбнулся.
Всё-таки, что ни говори, а перенервничал он тогда здорово, сильно перенервничал. Шутка ли. Торопился, спешил, гнал изо всех сил, чтобы успеть спасти невинных младенцев, попавших в лапы злых прохиндеев, а тута вона что. Младенцами и не пахнет. А буквально воняет наглыми борзыми щенками.
Стоит под стенами пограничной крепости Сатино-Татарское прекрасно организованное и хорошо вооружённое полуторатысячное рыцарское войско, и лишь только тем и занимается, что имитирует штурм, даже не думая относиться к этому делу хоть как-то всерьёз. И все разговоры о чуть ли двух третях погибших при ежедневных штурмах рыцарей — откровенно пустая брехня. Развесистая клюква, призванная прикрыть подготовку рыцарей к прорыву высоким левым берегом Чёрной речки к её устью, где их уже давно должны ждать, да отчего-то задерживаются транспортные лодьи амазонок, чтобы вывезти всё рыцарское войско через Лонгару для войны в Амазонии.
Всё в полном соответствии с тем, что Корней и предполагал. Лишь в одном тот ошибся. Думал, что
Поняв в какую они угодили ловушку, ими немедленно была выслана к амазонкам целая делегация представителей от пореченского дворянства с предложением о найме их войска на войну с ящерами. И если бы Сидор с Корнеем еще, хотя бы немного подзадержались, или же пошли тем путём, что изначально предлагал Сидор, кругом огибая равнинные земли ящеров, никого бы здесь на месте они бы уже не застали.
Исключая, наверное, Боровца, с его жалкими полутора сотнями городских стражников, только и ставшимися у него на сегодняшний день от довольно многочисленного ранее отряда. Остальные же не стали ждать и так понятной развязки, и плюнув на всё, разбрелись по домам.
— "Жаль, с Боровцом, так и не получилось толком поговорить, — попенял себе Сидор на чрезмерную свою загруженность, так и не давшие ему возможности перекинуться с Боровцом хоть парой слов.
Но, ничего. Возьмём Сатино, а там и поговорим", — решил он.
— "Вот же ещё проблема, — ещё больше разозлился Сидор. — Брать штурмом Сатино больше нет ни малейшего смысла, а придётся. Раз уж припёрлись сюда, то надо взять. Вот зараза!" — мысленно выругался он.
Все кому было надо, на данный момент уже прекрасно были осведомлены, что сами рыцари отказались от данного ими слова, сочтя предложенные им условия спора — обманом и чистейшей воды провокацией. И никаких обязательств перед кем-либо, в связи со вновь открывшихся обстоятельств, исполнять они не собирались. А в случае каких-либо напоминаний о том, грозились разобраться уже с самими спорщиками.
О чём открытым текстом самому Сидору и было заявлено прямо в глаза. С этаким молчаливым, многозначительным подтекстом, что, если господин барон будет настаивать на их участие в штурме, то именно его посчитают прямым виновником случившегося непотребства. Со всеми из того вытекающими.
Вольным или невольным виновником, но в данном случае это уже никого волновать не будет.
Улыбка Сидора в ответ, надо признать, здорово шокировала рыцарей. Похоже, такой реакции они от него совсем не ожидали.
— Ну что ж, — улыбнулся довольно Сидор, скосив глаз на стоявшего рядом с невозмутимым видом Корнея. Улыбнувшись, Сидор демонстративно дружелюбно развёл руки в стороны.
Раз поречное рыцарство решило, что брать Сатино оно не будет, то не смею вам в том мешать. Сатино возьмём мы. Без вас. Купец и бывший наёмник, как вы нас назвали.
Раз уж мы здесь оказались, вольно или невольно, — ухмыльнулся он, при том нагло глядя в глаза бывшим в палатке рыцарям, — то почему бы нам чуток и не поразмяться.