Кедровый лохотрон
Шрифт:
Головная боль и тяжесть во всём теле постепенно возвращались, что вообще ни в какие ворота не лезло. Такого вообще не должно было быть.
После того, как они с Димоном обожрались в этом мире шишко-ягодой, по одной простой причине — есть на тот момент было больше нечего, Сидор уже думал, что ему вообще можно было бросать пить, потому как, на него алкоголь практически перестал действовать. Теперь же, выходит, что он ошибался. Видимо действие ягоды имеет строго ограниченное действие по времени.
— "Вернусь, надо будет сожрать ещё пару вёдер этой ягоды, чтоб
Не смотря на весь свой чудный, нежный вкус, спелая шишко-ягода что-то у него ничего кроме тошноты и отвращения последнее время не вызывала. Похоже, действительно, он ею окончательно объелся.
За собственными грустными размышлениями Сидор даже не заметил, как Травник умудрился всё же вытащить его на улицу, хотя сам Сидор думал какое-то время вообще не показываться на людях. Стыдно было за вчерашние художества.
Однако, вспомнив, что пресловутый трактирщик так ему вчера ничего и не ответил на вопросы о получении разрешения на открытие трактира в крепости, Сидор пришёл к выводу, что хочешь, не хочешь, а выползать на улицу надо, и к делам, намеченным на эту поездку, добавилась ещё одна большая головная боль.
Судя же по тому энтузиазму, с которым вчера гуляли в новом кабаке их егеря с местными хуторянами и новопоселенцами, наличие кабака в городке являлось долгожданной вестью, которую все с энтузиазмом принимали. И закрытие его, по одной лишь своей прихоти, как он вчера сгоряча решил, не прибавит ему популярности в глазах этих, как оказалось, совсем ему не чужих, и не безразличных людей.
Да и возможный доход, который обычно приносят подобные заведения для местной администрации, в их нынешнем тяжелом положении скорого безденежья был далеко не лишний.
Так за подобными мрачными размышлениями он и не заметил, как они с Травником умудрились быстро проскочить всю небольшую крепость и теперь куда-то целенаправленно двигались по накатанной грунтовой дороге за пределы хаотично разросшегося вокруг крепости посада.
Бодрый утренний осенний холодок освежал, и Сидор, почувствовав себя лучше, быстро успокоившись, и уже через несколько минут просто выбросил из головы тягостные воспоминания о странностях вчерашнего вечера, полностью отдавшись на откуп холодному осеннему дню. И ветру, стылому ветру поздней осени, казалось, пронизывавшему его насквозь.
— "Легко я что-то оделся, — подумалось ему, под толстой меховой курткой. — Или знобит что-то. Наверное, после вчерашнего загула ещё не отошёл, или действительно реально холодно. Хотя, с чего бы, солнышко то вовсю светит, словно где-то на юге.
Слава Богу, вроде пришли. Скорей бы обратно, в свою тёплую конуру".
Они, похоже, действительно уже подошли туда, куда целенаправленно тащил его Травник, и где гудящая посреди какого-то поля небольшая толпа, состоящая из его вчерашних собутыльников, сразу же выбила из его головы все посторонние мысли.
— Что здесь происходит? — Сидор
— Подарок, — расплывшись в довольной ухмылке, Травник подтолкнул его плечом по направлению к гудящей разными голосами толпе. — Сюрприз!
— Баро-он! Сидор! Ура!
От раздавшегося радостного вопля, который издал неизвестно каким образом оказавшийся здесь бывший бугуруслановский кузнец Рим, полуразрушенное творение которого он вчера внимательно изучал возле стены сарая, уже стоял перед ним и тискал его в своих костедробительных объятиях.
— Раздавишь, чёрт, — просипел Сидор, тщетно пытаясь пропихнуть хоть толику воздуха в стиснутые до невозможности рёбра.
— Не боись! Я раздавлю — этот залечит! — двусмысленно заржав, кузнец гулко хлопнул по плечу стоящего рядом Травника.
Отпустив наконец-то Сидора, который с очумелым видом жадно хватал ртом воздух, словно вытащенная на воздух рыба, кузнец потащил обоих приятелей в самую гущу толпы, откуда уже раздавались нетерпеливые воинственные выкрики, требующие присутствия главного виновника торжества на самом почётном месте.
Почётное место оказалось самой обыкновенной бочкой из-под пива, похоже снабжавшее чистой питьевой водой работников на полях по соседству, и притащенной на этот край поля неизвестно кем, неизвестно откуда, и непонятно с какой целью.
Только сейчас, приглядевшись, Сидор с удивлением заметил, что дальнее поле, куда так целенаправленно вытащил его Травник, являлось как раз одним из тех лакомых кусков, которых им с Димоном удалось прошлой весной буквально из-под носа вытащить у зазевавшихся Бугуруслана и его бывших егерей.
Теперь всё лежащее перед ними пространство имело вид прекрасно обработанного, ухоженного поля, как будто за ним денно и нощно присматривали рачительные хозяева.
— "Вот так сюрприз, — чуть не рассмеялся открыто Сидор. — Да за вами, ребятки чуть ли не полгода уже внимательно присматривают, что вы тут творите, а вы ни ухом, ни рылом, как я погляжу. Комендант так вообще половину еженедельного отчёта посвящает вашему "Сюрпризу". Ну-ка, посмотрим, что у вас тут такое.
Однако, судя по радостным лицам всех присутствующих, так оно и должно было быть, — удивлённо констатировал он про себя, видя кругом весёлые лица. — Они что, действительно считают, что сделали для меня сюрприз? Абалдеть! Блин! Я теперь что, должен изобразить у себя удивление, а потом радостный щенячий восторг от того что они тут наворотили? Щаз! Разбежались!"
"Однако, придётся лицедействовать", — Сидор улыбнулся, молча слушая радостные шутливые поздравления в свой адрес.
"Ну да ладно, веселитесь. Пока! Считайте что и барон, и компания, владеющая этими землями, эфемерно растворилась в воздухе и ничего не знают о происходящем прямо у них под носом. Воистину, настоящий сюрприз ждёт вас впереди.
Надо только постараться как-то так его преподнести, чтоб потом не было сюрприза уже лично для меня. Да и за поднятую залежь и за удобренное навозом поле тоже спасибо. Нет худа без добра", — чуть в голос не расхохотался он.