Keep Coming
Шрифт:
– Прости, - кусает губу и пробует улыбнуться правым уголочком. – Прости меня, Эбернети.
– Что происходит?
Тянется к нему, обхватывая каменные плечи, обтянутые жесткой курткой, и жмется ближе, позволяя все же запутать пальцы в его волосах, цепляясь за него так сильно, насколько это ей удается. И продолжает шептать «прости» куда-то ему в предплечье.
– Эффи, ты расскажешь мне наконец?
Уходи, вали к чёртовой
И она отпускает его плечи.
– Я просто устала, сама не знаю, что на меня нашло, - отмахивается девушка.
– Всё будет нормально, - он целует её в лоб.
Его голос - кажется, скажи он сейчас перерезать себе глотку, она сделала бы это без колебания. Почему-то в это “всё будет нормально” Эффи верит сильнее, чем во что бы то ни было за последние месяцы.
И эта уверенность в том, что он не позволит Логану и его команде прикоснуться к ней и пальцем. Грёбаным пальцем. Стучит по вискам, с каждым шагом.
– Пойдём спать, - Хеймитч почти тащит её за собой в комнату.
И она послушно плетётся за ним, вцепившись в его руку.
Уложив Эффи, Хеймитч устроился рядом, привлекая её к себе, пресекая разом все попытки вырваться, встать и уйти. Потому что ей кажется, будто его объятия - самое надёжное место во всём этом гребаном мире.
– Спи, - пальцы осторожно принялись распутывать её светлые кудри.
– Всё у нас будет нормально, Эффи, просто спи.
Он был в ужасе от того, что говорил. Что за слова срывались с его губ весь чёртов вечер. Это “мы”, это “у нас”. Заботливое “спи”. Всё это кажется ему правильным. Но как, мать её, это можно назвать правильным? Но она возле него. В его объятиях. И да, это ПРАВИЛЬНО!
Девушка развернулась спиной, и, устроившись поудобнее в его руках, обхватив рукой запястье Хеймитча, потянула на себя, заставляя обхватить талию под одеялом.
Её спина плотно прижалась к его груди, так что Эбернети почувствовал животом тонкую линию позвоночника.
И это лёгкое, простое движение, снова подтвердило “правильность” его мыслей.
========== Часть 21 ==========
Её мучают кошмары, она который вечер просыпается в поту под будильник и молит сознание не отключаться. Потому что на самом деле, она спит по три часа за ночь, и её вырубает.
Каждый день превращается в очередную вариацию предыдущего, словно включается повтор: диск не проигрывается дальше, на экране один момент множество раз, поставленный на стоп ужасный отрывок из фильма.
Из странного сложного сна её выдёргивает посторонний звук, но она не спешит подниматься и минут пять всматривается в потолок.
Она слышит, как Эбернети роняет столовый прибор на пол и чертыхается. У неё моментально возникает вопрос, что теплом
Неужели готовит завтрак?
Эффи усмехается и наконец встаёт с кровати. Проходя мимо зеркала, девушка случайно замечает отражение.
– Ужасно, - шепчет она, пялясь на свои красные глаза. Она никогда не перестанет высматривать в себе симметричности и сравнивать себя с глянцевыми обложками. Потому что так нужно.
– Ты должна быть красивой.
Должна. Сколько ещё она будет путать себя оковами обязательств? Душить себя мнимой виной, вынося себе приговоры, каждый раз требуя от себя невозможного.
Она всё чаще забывает есть, иногда пить. У неё часто кружится голова.
Но ей кажется, что это совершенно не имеет смысла, поскольку, закрывая глаза, она вспоминает уже не свою жизнь, а собственные воспоминания о ней.
Последние дни всё же отличаются особой монотонностью, и она понимает, что не знает какой сегодня день недели.
Когда Логан назвал ей число, тогда-то это и началось. Снова.
Ей не было страшно, когда она не ощутила привычного запаха Эбернети, когда не почувствовала вкуса еды, когда поняла, что картинки тускнеют. Ей стало хуже за несколько дней.
Сначала она не смогла понять, какого цвета была подушка на диване в гостиной. Потом забыла цвет своей зубной щётки. У неё было три любимых полотенца: синее, зелёное и… пусто. Ничего.
Мелочи ускользали от неё. Мелочи, из которых складывалась вся её жизнь.
Она идёт в ванну, стараясь оставаться незамеченной, и пока чистит зубы, просто смотрит в потолок, считает кусочки кафеля и в голове продумывает возможные варианты причин, почему она так поступает.
Почему бы ей просто не рассказать Эбернети или Хэвенсби о том, что задумал Логан? Почему просто не сдаться? И ещё миллионы почему, сменяющие друг друга, не покидают её мысли. И лишь один ответ - он убьёт его, если что-то пойдёт не по плану. И не то, чтобы она не хотела убить Эбернети. Просто эта привилегия исключительно для неё. И она снова убеждается в этом, когда заходит на кухню, где бывший ментор пытается сделать вафли.
По комнате разливается запах кофе со сливками и карамелью, но Тринкет не слышит запахи уже несколько дней, о чём не знал мужчина.
Хеймитч замечает капитолийку и пытается улыбнуться, но получается слишком странно, а потом говорит:
– Поешь, тебе полезно.
А ей тошно и хочется кричать громко и отчаянно. Он сжимает её руку до боли и обещает помочь.
– Всё в порядке, я не знаю, чем ты можешь помочь.
– Давай сходим к врачу, - она чувствует, что он сжимает руку крепче.
– Мы справимся.