Keeping 13

Уолш Хлоя

— Ты хочешь куда-нибудь пойти? — Спросил я, прерывая поцелуй, зная, что испортил настроение своим многозначительным вопросом, но у меня была еще большая проблема в штанах, о которой, я знал, она знала. — Прежде чем мы отправимся домой и моя мама оцепит нас?

— О, конечно, — согласилась Шэннон с придыханием в голосе.

Гребаная

победа. — На пляж?

— Поехали.

Благодарю тебя, Иисус…

Я принял правильное решение, когда решил отложить подписание контракта на год. Я понял это в тот день, когда сидел в кабинете тренера рядом с отцом, и я знал это сейчас. Когда я сидел здесь, держа за руку свою девушку, а впереди у меня был целый год бесконечных возможностей, во мне поселилось глубокое чувство удовлетворения. Мне нравилась игра, и я любил ее. Я мог бы получить и то, и другое — и я бы это сделал. На своих условиях. Когда я был готов.

— Я люблю тебя, — сказала Шэннон, озвучивая мои мысли вслух, когда я припарковался на том месте, которое стало нашим местом на пляже. В эти дни было нелегко побыть одному, из-за моей назойливой матери и ее надоедливых гребаных братьев, постоянно блокирующих мне член, но, как и со всеми другими препятствиями, которые возникали на нашем пути в прошлом году, мы справлялись.

Заглушив двигатель, я отстегнул ремень безопасности и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Прошел почти год с того дня, как я впервые увидел ее, и вид ее все еще поражал меня до глубины души. Я не думал, что это изменится в ближайшее время. — Я тоже люблю тебя, Шэн. — Это была правда. Я любил ее больше, чем знал, что с ней делать. Я мог видеть все это впереди; свою жизнь, свое будущее, свою карьеру и ее. Девушку, которую я знал, я буду играть главную роль во всем этом. Я отдал ей все, и у меня не было сомнений. Ни единого. Теперь она была товарищем по команде. Моим лучшим другом. Конечно, мне и в голову не приходило произносить это вслух — у Гибси остановилось бы сердце, если бы он услышал такое богохульство.

—

Итак, — задумчиво произнесла Шэннон, отстегивая ремень безопасности и поворачиваясь на сиденье лицом ко мне. — У нас есть около сорока минут, прежде чем твоя мама начнет нам звонить. — На ее лице застыла дьявольская улыбка, когда она медленно сняла с шеи шарф и бросила его на заднее сиденье, чтобы присоединиться к сброшенному пальто. — Что ты хочешь сделать?

Ты, Шэннон Линч.

Всегда ты.

— Я не знаю, Шэн. — Ухмыляясь, я подыграл ей. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне своими губами, — прямо сказала она. — Я хочу, чтобы ты помог мне привести в порядок стекла этой шикарной "Ауди" и запотеть.

— Ну и дерьмо, — прорычал я, мгновенно напрягшись. — Это говорит само за себя.

Покраснев, Шэннон задрала юбку до бедер и, перелезая через сиденья, устроилась у меня на коленях с удовлетворенным вздохом одобрения. — Ты спросил меня, — прошептала она, переплетая пальцы на моем школьном джемпере. — Просто теперь у меня лучше получается произносить свои слова.

— Да, ты такая, — согласился я грубоватым тоном, когда схватил ее за бедра и покачал у себя на коленях, наслаждаясь ощущением ее тела на своем. — У тебя все чертовски хорошо получается, детка. — И она была такой. В школе. В жизни. Она процветала, и я не мог ею больше гордиться.

Дрожа от моего прикосновения, Шэннон провела пальцами по моим волосам, сводя меня с ума своими прикосновениями, как у котенка, прежде чем наклонить свое лицо к моему. — Джонни?

Мое сердце бешено колотилось о грудную клетку, когда я наблюдал, как она наблюдает за мной, сдвинув брови. — Да, Шэн?

— Я оставляю тебя, — сказала она мне, и в ее голосе звучала уверенность, которая медленно росла с каждым днем. — Ты мой, — добавила она, и тень улыбки тронула ее полные губы. — Навсегда.

— Спасибо, черт возьми, за это, — было все, что я смог выдавить из себя, прежде чем проиграл битву со своим самоконтролем и прижался губами к ее губам.