Кёльн и замки Рейна
Шрифт:
Вряд ли Роланд хоть раз бывал в Германии, но жители городка верят, что легендарный паладин отметил свое пребывание на их земле замком Роландсбоген, от которого к сегодняшнему дню остался лишь свод. Дела тех далеких дней сохранились в преданиях и весьма противоречивых трудах средневековых историков. Авторы сказаний обычно брали за основу реальные образы, превращая в героев и простых воинов, и коварных военачальников. Примерно так получилось и с Роландом. Имя этого рыцаря упоминалось в хрониках только один раз в связи с трагедией в Ронсенвальском ущелье, где был разбит возглавляемый им отряд. Совсем в другом свете оно возникло в эпоху Крестовых походов, когда европейские рыцари боролись за христианство на Востоке, забыв о том, что рядом, в Испании, их братья по вере делают то же самое, освобождая свои земли от мавров. К началу кампании в Палестине испанская крестовая война продолжалась
Основой легенды о Роланде могла быть девятая глава книги «Vita Caroli» Эйнхарда, где автор рассказал, как арьергард армии Карла Великого, охраняемый отрядом под командованием рыцаря Роланда, был вместе с командиром уничтожен в одном из ущелий Пиренейских гор: «Когда война с саксонцами велась почти непрерывно, император пришел в Испанию с самым большим войском, какое смог собрать. Он прошел через Пиренеи, штурмом взял все встретившиеся на пути крепости и вернулся с целой и невредимой армией, испытав неудачу из-за предательства гасконцев. Возвращаясь через перевалы, армия шла цепочкой; гасконцы, ринувшись в долину сверху, разбили последнюю часть обоза, а также арьергард, бывший защитой идущих впереди. В следующей битве гасконцы убили всех до последнего. Королевский сенешаль Эггихард, славный Ансельм и префект бретонский Хруодланд (Роланд) погибли, как и другие». Позже к этому рассказу добавились вымышленные детали: солнце, помогая христианам, неподвижно стояло в небе, гасконцы стали сарацинами, хотя в реальности, скорее всего, были басками.
Роландсек
Испанский поход Карла действительно был неудачен. Летом 778 года король франков откликнулся на призыв о помощи арабского губернатора Сарагосы, благополучно довел свои войска до города, но, предчувствуя ловушку, повернул обратно. Возвращение основной армии прошло успешно, а отставший арьергард, которым командовал маркграф Роланд, возможно, родственник короля, был атакован коренными жителями испанских гор.
Не имея сил сразиться с франками в открытом поле, баски напали ночью, выбрав самое опасное место этой части Пиренеев – Ронсевальское ущелье, в литературе именовавшееся долиной смерти. В «Песне о Роланде» битва происходила на широком пространстве между большими отрядами всадников. На самом деле баски сидели в засаде на вершине горы и сначала метали вниз валуны. Бой с теми, кого не раздавили камни, шел на узкой тропе, длился недолго и завершился грудой мертвых тел, изувеченных и притом раздетых донага: на севере Испании тогда обитали дикари, для которых война была средством выживания.
Песня о Ронсевальском побоище сначала возникла в среде военных дружинников. Возможно, бретонский префект Хруодланд пользовался любовью воинов, поэтому именно о нем говорили больше, чем о других полководцах. Облеченные в изящную форму придворными певцами, солдатские байки в течение долгих столетий развивались и дополнялись всяческими подробностями. До нашего времени дошло несколько письменных версий «Песни о Роланде». Самая ранняя из них была создана в конце XII века германским священником по имени Конрад. Он перевел письменные сказания вначале на латынь, а затем на немецкий язык, используя много церковных слов и сложных выражений. Светский, доступный и гораздо более приближенный к реальным событиям вариант в 1230 году представил его соотечественник Стрикер в поэме «Карл».
Каменный Роланд посреди рыночной площади – символ свободы и правосудия
В течение столетий подвиги Роланда, возможно, несуществующие, воспевали поэты всех стран Европы. На площадях многих германских городов сохранились статуи великого французского героя: они нисколько не напоминают персонажа из «Песни о Роланде», но свидетельствуют о его популярности в Германии. В Средневековье фигура Роланда посреди рыночной площади являлась символом свободы, правды и честного суда, безусловно, не над бедняками. Резчики обычно изображали рыцаря с гордо поднятой головой, смотрящим в сторону собора. В его взгляде всегда отражалось неповиновение, а на лице играла загадочная улыбка, смущавшая представителей знати, как светской, так и церковной. Случалось, что
Сайн. Достояние рода
Следующий за Роландсеком участок реки торжественно открывают два острова, вытянутые по течению параллельно друг другу. По виду их можно сравнить с триумфальной аркой, построенной самой природой. Первый остров – Нонненверс – украшен величественными руинами основанного в начале XII века бенедиктинского монастыря. Второй остров носит имя Графенверс и знаменит своим огромным бассейном с минеральной водой, в последнее время дополненным парками и теннисными кортами. Он связан мостиком с ближайшим правым берегом, вдоль которого раскинулось Семигорье – местность, очень привлекательная для туристов. Ее название определяют высокие, покрытые лесами холмы Ольберг, Левенбург, Лорберг, Нонненстромберг, Волькенбург, гора Петерсберг и самая высокая в этой системе гора Драхенфельс. Все они имеют собственную историю и достопримечательности, но две последние выделяются особо, ведь на вершине горы Петерсберг стоит дом для правительственных приемов, а Драхенфельс упомянут в саге о Зигфриде. Кроме того, здесь заканчивается Германия виноградарская и начинается промышленная, что никак не влияет на красоту пейзажей. Немного к северу от Семигорья река расстается со скалами и холмами, продолжая путь по равнине, где расположился Бонн – послевоенная столица Западной Германии, а в давнем прошлом – резиденция курфюрстов Кёльна.
Гора Драхенфельс – самая высокая вершина Семигорья
Боннская ратуша с гербом архиепископа Клеменса Августа на фасаде
Невозможно остаться равнодушным к городу, который появился более 2 тысяч лет назад и, достойно пережив падения, не остался на политических задворках. Утратив статус центра крупного государства, причем во второй раз, он словно вернулся к истокам, неожиданно оказавшись вовсе не мегаполисом, а обычным бюргерским городком с населением всего 300 тысяч человек.
Основанный на месте кельтской деревни, Бонн служил римлянам в качестве форпоста на Рейне. Такое же значение крепость с латинским названием Bonnensia Castra имела при франках и норманнах, посчитавших долгом разрушить все, что создали легионеры. Впрочем, частая смена хозяев, разрушения и спешные восстановления – судьба любой крепости, но Бонн, как античный, так и средневековый, выдерживал все неприятности более чем достойно. Гуляя по улице Штернштрассе, стоит посетить руины крепостной стены: относящаяся к ней зубчатая башня Штернтор возвышается посреди городской застройки с середины XIII века.
Замок Аугустусбург в Бонне – резиденция правителей современной Германии
В 1288 году поблизости появилась сначала далекая от роскоши резиденция Кёльнских курфюрстов и архиепископов. Пятьсот лет спустя один из них – Клеменс Август – заменил полуразваленную обитель великолепным дворцом в стиле барокко, куда позже вселился городской совет. На превосходном здании ратуши до сих пор сохранились пилястры, высокие окна, двускатная лестница и золоченый герб архиепископа, поддерживаемый двумя львами. Дом заседаний городского совета по германской традиции располагается на рыночной площади, но в данном случае еще и вблизи Рейна.
Весь центральный квартал Бонна заключает в себе смесь старого и нового, причем касается это не только архитектуры. Барочная ратуша с широкой, пышно оформленной лестницей около трех столетий соседствует с современными постройками. Древний фасад Мюнстерского кафедрального собора удивляет странным смешением античного и готического стилей. Авторы старинных путеводителей приглашали полюбоваться им снаружи, поскольку внутри, по их мнению, не привлекало ничего, кроме осознания того, что сюда приходил поклониться Богу император Карл VI. Теперь в богато убранных залах витает дух старины; неинтересные ранее иконы уже не вызывают разочарования, поскольку отнесены к произведениям высокого искусства.