Кельтика

Холдсток Роберт

Благодаря собакам нас везде принимали и были нам рады, а мы осматривали кланы и принимали их гостеприимство.

И вот, как и следовало ожидать, наступил день, когда собаки вдруг сделали стойку, шерсть на холке поднялась дыбом, из пастей закапала слюна. Я почувствовал их запах, хотя они находились метрах в ста от меня и смотрели вдоль рядов идущих. Маглерд припал к земле, а Гелард так напрягся, что, казалось, сейчас переломится пополам. Мимо проезжали около сотни всадников, и, судя по их щитам, это были авернийцы из Западной Галлии. Они жили на побережье моря, отделяющего их земли от земель Урты. Авернийцы падали от усталости, но тащили за собой пять коров и несколько

измученных коней. Среди них была группа людей, съежившихся на своих конях, на их одежде не было цветов какого-либо клана. Их волосы были выкрашены в белую полоску. У них у всех был болезненный вид, а темные плащи выглядели странно в такие жаркие дни, когда большинство воинов одевались очень легко.

Урта остановил одного авернийца:

– Ты не знаешь имен людей, которые едут с вами?

– Они из земель близ Страны Призраков, – ответил тот, с подозрением разглядывая Урту с ног до головы. – Они привели прекрасных коров и коней. Мы с ними торговали раньше. Прекрасные люди. А почему ты спрашиваешь?

– Я разыскиваю своего друга. Куномагла. Он корнови. Он присматривал за моими собаками.

Аверниец взглянул на застывших собак, потом снова на Урту и покачал головой:

– Зачем ты спрашиваешь меня, если твои собаки уже все тебе сказали? И зачем ты врешь? Он вовсе тебе не друг.

Он что-то сказал своим товарищам. Сорок всадников повернулись в нашу сторону и сурово посмотрели на нас, потом вышли из строя, позволяя видеть заляпанных грязью воинов, едущих впереди. Собаки залаяли, шерсть снова встала дыбом. Они смотрели на одного человека из группы.

Куномагл обернулся через плечо. Он оказался как раз таким, как я его представлял: крепкий, с желтыми волосами, неприятными глазами и злой улыбкой. На зеленую льняную рубашку была надета кольчуга, полосатые брюки были коротки ему, татуированные руки открыты, на ногах множество шрамов. Сначала он изумился, натянул поводья, развернулся и вдруг выругался в наш адрес. Он выглядел неряшливо, длинная борода не подстрижена, волосы клоками выбивались из-под простого кожаного шлема. Я долго странствовал по предначертанному пути. Мне уже приходилось видеть, как страх и ярость перемешивались, – в таком взгляде появлялось нечто настолько дикое, что даже храбрейшие останавливались перед ним. Не могу описать словами, что я увидел в глазах Куномагла в тот момент – смерть и отчаяние, возможно. Быть может, он неожиданно увидел руины, которые оставлял за собой, уезжая из семьи Урты? Или его преследовали души Айламунды и Уриена из Страны Призраков? А может быть, убитые им товарищи-утэны, которые сохранили верность господину, добрались до него и сейчас неслышно выносят свой приговор? Призраки за его спиной. Что-то случилось с этим человеком, и сейчас он столкнулся со страхами из своих кошмаров: само отмщение было перед ним. Урта спокойно сказал:

– Я прибыл сюда, чтобы убить тебя за убийство моей жены и ребенка. Ты украл у меня мою жизнь, по твоим глазам я вижу, что ты об этом догадываешься. Я прибыл за тобой.

Куномагл застыл как статуя, его белесые глаза смотрели на Урту не мигая. А Урта развернулся и подъехал ко мне.

– Я нашел его! – бросил кельт с улыбкой. – Видел, как он на меня смотрел? Он знает, что должно было произойти в крепости. Он напуган. Далеко еще до океана? Заколдуй меня, чародей. Я жду не дождусь, когда смогу втереть морскую соль в его раны!

Как только мы увидели мерцающее вдали море со множеством разбросанных повсюду островов, кельты нарушили построение и погнали коней и колесницы в голову всей армии. Они выскакивали

на лучшие участки берега, где можно было играть и бегать. Когда основные силы подтянулись к скалам, воины увидели, что на берегу нет живого места. Его изъездили колесницами, истоптали ногами, устраивая поединки, соревновались даже в плавании и в прыжках со скал, вздымавшихся из воды недалеко от берега.

Особой популярностью пользовались состязания по метанию копья, камней и тяжелых мешков. Икены, пришедшие из мест, расположенных к югу от земли Урты, и бельги, жившие через пролив от них, разделились на две команды по сорок человек, они играли в игру, которую придумали сами. В ней били ногами и кулаками по надутому воздухом пузырю.

Теперь Бренн отдал приказ строить земляные укрепления и сторожевые заставы. В течение двух дней нас преследовала другая армия. Она растянулась по горам и двигалась параллельно с нами. Намерения незнакомцев были неясны. Позади нашей колонны Бренн поставил большой заслон из воинов с тяжелым вооружением.

Лутурий со своим отрядом сопровождал Куномагла и его людей. Они двигались к берегу реки, которая, извиваясь, бежала между скал и впадала в море. И наконец нашли покрытую травой поляну. Берега были лесистыми, а позади виднелись горы. Вода в реке, в месте, где остановился отряд, доходила до пояса.

Урта и Улланна прибыли в сопровождении кельтов аргонавтов. Тайрон и Рубобост остались, они охраняли Дух корабля.

Лутурий и его люди ушли по мелководью на побережье, расселись там и наблюдали издалека. Если поединок будет проходить по правилам, они так и останутся только зрителями.

Урта и Куномагл разложили свое оружие и подошли к реке. Куномагл выбрил щеки и заплел волосы в толстую косу. Он остался в одних брюках, его обнаженный торс с множеством татуировок выглядел потрясающе. Усталость и страх словно рукой сняло. Руки Куномагла были мощными, с выступающими венами. У него оказались настолько глубоко посаженные глаза, что трудно было определить, куда он смотрит. Возможно, сразу во все стороны.

На Урте были кожаные доспехи и короткий синий плащ, сколотый на плече брошью с собачьей головой. Он повесил на шею ярко сияющую лунулу своего отца, Куномагл, конечно, узнал их семейный тотем. Удивился ли он, что лунула украшает теперь Урту, а не друида, который погиб в крепости со всеми остальными?

Пришла пора переговоров. У кельтов перед поединком принято проводить переговоры. Эти непродолжительные переговоры – чистая формальность. Они состоят в том, что противники высказывают свое мнение друг о друге и осыпают друг друга оскорблениями. Со скрещенными на груди руками противники изучали оружие второй стороны. Первым прервал молчание Куномагл. Он крикнул:

– Вижу, ты выпросил, одолжил и украл неплохой набор оружия. Огромные щиты очень впечатляют, но они не удержат меня.

– Сомневаюсь, что ты притащил все свое оружие из дома. Ты и сам попрошайничал. Смотрю, у тебя каменная пластина? Ты здорово боишься моего клинка.

– С удовольствием одолжу тебе свой камень, если пообещаешь сражаться честно,

– Только такой трус, как ты, может сражаться нечестно. Оставь камень себе. Я воспользуюсь им, когда буду топить твое мертвое тело в море.

– Вообще-то, – возразил Куномагл, – я собирался сделать на нем надпись в память о брате и положить на твой холодный обескровленный труп.

– Не советую утруждать себя молотком и долотом. Колесницы здесь не пройдут.

– Согласен. Я бы с удовольствием сразился с тобой на колеснице, но это несправедливо по отношению к коням.