Кем был Гитлер в действительности

Бахман Курт

Прямо-таки классически здесь подтвердилось то, на что указывал К. Маркс в первом томе «Капитала». Там сказано:

«Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» ^!.

Безудержная

ненависть Гитлера в отношении политических противников в собственной стране простиралась вплоть до их убийства. Уже в 1933 г. фашисты чествовали зачинщиков самосуда и убийц рабочих, которые (убийцы) после взятия власти нацистами были возведены чуть ли не в ранг героев. Он был беспощаден в отношении как военнослужащих, так и гражданских лиц. У него не было угрызений совести в отношении миллионов людей, которых нацисты называли «недочеловеками» и уничтожали. Короче, он был способен на любое преступление.

Разве германские империалисты с 1914 по 1918 г. не пожертвовали миллионами немцев на полях сражений только для того, чтобы усилить свою власть? Преступная сущность Гитлера была доведена до крайности преступной сущностью умирающего капитализма, который не желает уйти добровольно и готов использовать любое средство, чтобы сохранить и расширить выгодные для него отношения власти и имущественные отношения.

«Умереть за фюрера, народ и отечество», за «великогерманский рейх» — это не было национальной политикой, наоборот, противоречило жизненным интересам народа. Те, кто проводил такую политику, действовали самым антинациональным образом. «Рейх», созданный Бисмарком в Версале в 1871 г. «железом и кровью» после поражения Франции, 8 мая 1945 г. был разбит в пух и прах; он более не существовал. В ходе обеих мировых войн власть имущие в Германии выдавали интересы денежного мешка за интересы нации, которую они всегда предавали. Буржуазия и ее политические представители давно утратили право говорить от имени нации. Эта миссия выпала на долю рабочего класса. Буржуазия говорит о Германии, а думает о прибылях. Скрывать суть этого Гитлер умел самым искусным образом.

В. Реккерт: Отсутствие совести у Гитлера и других нацистских главарей сочеталось со способностью нагло обманывать своих приверженцев. Своими речами, своей демагогией и способностью мобилизовать ³² в своих целях самые дурные предрассудки Гитлер умел довести своих слушателей до истерического состояния готовности следовать за ним. Этой способностью обладали и другие нацистские главари, такие, как Геббельс или Геринг. Все это показывает, что Гитлер был наиболее подходящим главарем немецкого фашизма. Однако он не был незаменимым.

К. Бахман: Слово «заменим» может дать повод для недоразумений. В автомобиле, например, может быть поставлен новый тормоз, который действует точно так же, как старый. Это сравнение, очевидно, непригодно для обсуждаемой нами проблемы.

Было бы абсурдным представить, что два человека в одной исторической обстановке реагировали бы совершенно одинаково, выдвигали бы одинаковые идеи, приходили бы к одинаковым выводам и т. д.

Если бы Гитлер в какой-то момент умер, что изменилось бы? Фашистская партия ни в коей мере не утратила бы в связи с этим своего характера империалистической, антикоммунистической и антидемократической террористической организации. Нисколько не убавился бы интерес реакционнейших сил немецкой монополистической буржуазии к фашистской партии с ее миллионами приверженцев.

Социальные силы, приведшие к уничтожению республики, созданию фашистской диктатуры и с этой целью использовавшие НСДАП и ее руководство, помогли бы найти подходящего преемника Гитлера и укрепиться ему.

В. Реккерт: Например, в лице Германа Геринга, жестокого, обладавшего хорошими манерами, который имел большие личные связи в кругах капитала, аристократии и высших военных чинов, а также в лице Грегора Штрассера, руководителя имперской организации НСДАП, в руках которого находился мюнхенский штаб партии. Иными словами, были наготове политики, которые могли бы «доиграть» роль Гитлера. В принципиальных целях фашистского режима ничего не изменилось бы от такой замены, даже если некоторые решения в отдельных ситуациях были бы иными.

К. Бахман: Империалистический политик Гитлер был заменим в любое время, не без трудностей, осложнений, потрясений, но — заменим.

ДИСКУССИЯ О ГИТЛЕРЕ: ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕГОДНЯ!

В. Реннерт: Мы рассмотрели вопрос о роли Гитлера в истории и его месте как политика германского империализма. В нем персонифицировалась политическая система, которую породил не он, а сам капиталистический эксплуататорский строй. Надо было бы еще выяснить, почему именно сегодня вновь возникла дискуссия о его личности.

К. Бахман: Нет такого существенного вопроса в истории, который не касался бы ныне существующих классов. Ответы даются в соответствии с интересами тех или иных классов. Идеологи капитализма, ставя вопрос о личности Адольфа Гитлера, ищут такой ответ, который по меньшей мере не противоречил бы интересам буржуазии, а еще лучше — содействовал бы им. Главная задача буржуазных исследователей фашизма, следовательно, состоит в том, чтобы замаскировать причинные связи между Гитлером и буржуазией, между фашизмом и империализмом.

Господствующая точка зрения в буржуазной историографии исходит из того, чтобы представить фашизм в лице Гитлера как продукт исторической случайности, а фашизм выдать за его творение, за творение «великой личности». Историю отождествляют с личностью. При этом фальсифицируют объективные условия и исторические связи, внутренние отношения между монополиями и фашистской партией. Массовый террор против революционного рабочего движения и антифашистского Сопротивления преуменьшается или замалчивается. Гитлер, если не считать «ошибок» в «европейском вопросе», предстает, собственно, как вполне приемлемая фигура. Сильная личность, при более массовой безработице, может быть еще раз рекомендована в качестве приемлемого рецепта. Такое изображение Гитлера служит подготовке реакционного выхода из кризиса. Это в принципе не исключает новую фашистскую диктатуру, хотя антифашистские силы ныне располагают куда более мощными возможностями.

Дело вовсе не в отсутствии документов, что якобы ведет к искаженному и в целом неверному изображению Гитлера и фашизма. По любому периоду немецкой истории у историографии не больше документов, чем по временам господства фашизма. Искаженное изображение фашизма и Гитлера фабрикуется и будет фабриковаться до тех пор, пока существует империализм. Ведь что могло бы сильнее обвинить империализм, чем его авторство в создании такой преступной политической системы, которую когда-либо знала история? Однако если фальсификация фашизма служит защите монополистического капитала, то правда о фашизме помогает борьбе с ним.