Керенский. Вождь революции
Шрифт:
– Где я?
– В Мариинском дворце. Вас сбил извозчик неподалеку отсюда. Мы сразу же принесли вас сюда и вызвали доктора, чтобы помочь с перевязкой.
– Что сказал врач?
– Доктор? Он ведь был у вас буквально несколько минут назад, – Она нахмурилась, но все же повторила предписание, – Он сказал, что у вас сотрясение мозга, но не слишком серьезное. Также повреждены рёбра. Не волнуйтесь, господин Верховский очень опытный врач! Он внимательно вас осмотрел и не нашёл ничего опасного. Рёбра целы, но грудь серьезно ушиблена. Кроме всего прочего, ещё есть ссадины и ушибы, останутся
– Спасибо!
– Вот, выпейте, это прописанное вам успокоительное.
Медсестра плеснула из мензурки в кружку немного жидкости, разбавила водой, после чего протянула ему. Взяв кружку в руки, Керенский залпом выпил лекарство, имеющее странный травяной привкус.
– Ах да, ещё мне придется сделать укол. Не волнуйтесь, у нас все стерильно, – Заверила она.
Медсестра достала шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и сделала ему укол. Сознание быстро затуманилось, поплыло, и Керенский погрузился в тяжёлый, условно целебный для него сон.
Как только он забылся сном, к женщине подошёл мужчина с короткой стрижкой, густыми усами и бородой, одетый в дорогой твидовый костюм. Устремив на медсестру строгий взгляд, он спросил.
– Любезная Марфа Пафнутьевна, как наш пациент? Жив?
– Жив, – улыбнулась одними уголками губ медсестра. – Жив, и ещё долго проживёт. Ударила лошадь его сильно, но не напрямую, а юзом. К тому же, министр очень удачно упал.
– Да, – вздохнул Председатель Временного правительства князь Львов, – революция много бы потеряла с его смертью. Но нашему новому министру не привыкать падать и подниматься, – Пошутил он, – Как, кстати, Александр Федорович себя чувствует, и когда будет дееспособен?
– Пока плохо. Но я вколола ему морфий, он заснул. Завтра его можно переместить домой, и, по заверениям доктора Верховского, через неделю он встанет на ноги. Рёбра ещё долго будут давать о себе знать, но ходить наш пациент сможет уже после недели лечения.
– Дай-то Бог! Дай-то Бог! Уж не время сейчас отлёживаться, каждый день приносит всё новое и новое. Спасибо вам, сестра.
Медсестра склонила голову в ответном уважительном жесте, развернулась и ушла, шурша длинной юбкой. Князь Львов, еще недолго простояв у постели больного, пробормотал себе под нос, – Как же так получилось, как же так, – После чего тоже вышел из комнаты вслед за ней.
Спустя несколько минут, медсестра вернулась и заняла свой пост у постели больного. А попросту говоря – присела на обычный диван с белой больничной простыней, что стоял в кабинете одного из министерских чиновников.
Глава 2. Дома
Кто садится меж двух стульев, тот предаёт революцию. Кто не с нами, тот против нас! И.В. Сталин.
«Того, что случилось, мы, конечно, не хотели… история проклянет вождей так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю». П.Н. Милюков
Позднее весеннее утро семнадцатого марта тысяча девятьсот
Увы, утро не было свежим или бодрым. Это понимала и медсестра, поэтому подошла к окну и слегка отворила его. Сквозь узкую щель засвистел лёгкий ветерок, дувший с канала. Он быстро привнес в атмосферу комнаты освежающую нотку Финского залива. Сквозняк прошелся по комнате ледяным порывом и разбудил Александра.
– А? Что? Куда? Где я? Почему? Отчего? Что за… хрень?! Твою мать! – Поток междометий и вопросов без ответов резко заполонил небольшой кабинет с безвольным телом новоиспечённого министра юстиции. Задремавшая было сестра милосердия резко очнулась от липкого сна и слегка раздраженно посмотрела на человека, чей сон чутко сторожила на протяжении всей ночи.
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально я себя чувствую, точнее, хреново, – Ответил ей Керенский.
– Простите?
– Нехорошо я себя чувствую, – Поняв, что выбивается из образа, пояснил Керенский.
– Скоро всё пройдёт, – Успокоила его медсестра, – Вы уже можете встать?
– Попробую! – Он осторожно приподнял забинтованную голову с подушки, – Могу!
– Вот и хорошо, я сейчас же сообщу об этом, и вас отвезут домой.
– Домой, это куда?
– Ну, я не знаю, – Растерянно пролепетала сестра. – Туда, где вы живёте.
– А где я живу? – Продолжал допрос молодой человек, чувствуя нарастающее раздражение.
– Вы забыли? – Участливо спросила она.
– Да, – Ответил он, досадливо морщась. – Память совсем отшибло, но я разберусь. У вас есть зеркало? Хочу посмотреть на себя.
Сестра сделала неуверенное движение, но потом извлекла из недр своего платья небольшое зеркальце и протянула Керенскому. Тот жадно выхватил его из рук и поднес к лицу. В зеркальной глади он смог рассмотреть знакомые черты, но, к сожалению, не свои. Это было лицо главы Временного правительства Керенского, неоднократно виденное им на фотографиях, а не его собственная внешность. В полном отчаянии Александр откинул от себя зеркальце.
Зеркало упало в подол медсестры и едва не выскочило оттуда на пол, благо женщина успела проворно подхватить свою вещь рукой. Отбросив зеркало, Алекс Кей откинулся на подушку и крепко зажмурил глаза, чтобы сквозь веки не пробилась предательская влага.
Всё, чем он жил и к чему стремился, одним мигом полетело в тартарары. Александр был на пути к успеху, общался с сильными мира сего. Предвкушал дальнейшие перспективы своего служебного роста и уровень комфорта, которым мог бы обладать. Дорогая квартира в центре Москвы, лучшие девушки эскорта, престижный автомобиль, знакомства с известными и влиятельными людьми, планы на будущее – всё это обратилось в прах.
Кто он сейчас? Министр юстиции, который впоследствии стал главой Временного правительства да бежал из страны? Король без королевства? Диктатор без страны? Вождь революции? Кто он? Ктооооо?