Керрая. Одна любовь на троих. Том 1
Шрифт:
Мои папа и мама гораздо храбрее меня. Они оставили дом, работу, взяли только пару узлов, да и то в основном мои вещи, и однажды ночью мы навсегда покинули Мантис.
До сих пор помню пряный запах ночи, когда мы уезжали – с примесью страха, неверия, надежды и облегчения. Я смотрела на темные стены городка, в котором прошло все мое детство и в котором могла пройти юность, и наряду с легкой горечью ощущала радость и ликование. Я сберегла свою честь! Пусть и такой ценой, но… не знаю, смогла бы я жить после прикосновений Кайла?
Скорее всего,
А еще я помню, с каким восторгом смотрела на маму – такую хрупкую внешне, и такую сильную духом. Она родилась в этом городе, она безумно его любила, с ним были связаны все ее приятные воспоминания, но она оставила его, не задумываясь. Ради меня. Ради папы. Ради того, чтобы наша семья была вместе.
Мама сидела в телеге, глядя вдаль, а я, проводив взглядом стены города, смотрела на нее, и мечтала стать такой же сильной и способной пожертвовать чем-то очень дорогим ради семьи.
Глупая девочка, тогда я понятия не имела, что мечты имеют привычку сбываться!
Неправильные мечты, недосказанные, не сформулированные полностью, недодуманные, непродуманные, спонтанные.
Вот как моя.
Да, довольно скоро я поняла это, но… пока же телеги торговцев катились по темной унылой дороге, а я мечтала.
Мечтала быть смелой, отчаянной, мечтала о светлой, спокойной жизни на новом месте без стариков-извращенцев, о новых друзьях. В то время мне даже ребята старше на восемь-десять лет казались взрослыми, а Кайл был на добрый десяток лет старше моего отца. Хотя сейчас я понимаю, что пятьдесят – это и для простого человека не старость, не говоря о корри, но до сих пор мысленно называю бывшего папиного работодателя не иначе как извращенцем.
Из-за него мы вынуждены были сорваться в ночь, и ехать неизвестно куда. Лишь бы дальше, лишь бы скорее, и лишь бы никто не выдал. Мы не знали, станет ли он разыскивать нас, но папа все равно дополнительно заплатил торговцам за молчание, да и сошли мы на распутье, чтобы торговцы, если и захотели сказать где мы, а не смогли.
Помню, как мы втроем плелись по незнакомой местности, уставшие, или скорее измотанные, шустро прячась в придорожный лес, едва заслышав какое-то движение на дороге. Но погони не было, и на второй день пряток и перебежек мы немного расслабились, и зашли в ближайшее поселение, чтобы поесть нормально. Продукты, которые взяли с собой, заканчивались, да и не были уже свежими, к тому же, хотелось выспаться на кровати, а не на ветках в лесу.
Свою ошибку мы поняли практически моментально. Стоило только зайти в трактир, как внимание всех, кто там был, мгновенно приклеилось ко мне и маме. Мы были с дороги, пыльными и уставшими, но мужчин, которые нагло ухмылялись при взгляде на нас, не смущало ни это, ни то, что с нами был папа.
Его-то они и недооценили. Этой же ночью папа устроил нам всем побег, да еще в качестве морального ущерба мы прихватили с собой трех лошадей.
Стыдно не было. Было страшно, что нас догонят, на этот раз точно догонят, и тогда все! Ни от моей, ни от маминой чести
Мы гнали лошадей, практически не разбирая дороги, мелькали то степь, то лес, и расслабились только когда ночная прохлада сменилась дневной жарой. Животным нужно было отдохнуть, да и мы без привычки устали. Я не чувствовала ничего ниже ключиц, и просто упала в руки отцу, когда он помогал спешиться. Мама тоже выглядела не так грациозно, как обычно, слезая с лошади.
– Немного отдохнем, – сказал отец, – а то придется лошадей на себе тащить.
Мы согласились, да и близкий ручей, уже поманивший своим звоном лошадей, буквально звал и нас освежиться.
– Ладно, – сдался отец на мои просьбы окунуться, – но только быстро. Боюсь, как бы и здесь хватких мужиков не оказалось. Что-то их развелось в последнее время.
– Досталось тебе из-за нас, – усмехнулась мама, обнимая отца.
– Просто все завидуют красоте, которая меня окружает, – отшутился отец, но выглядел он действительно сильно уставшим.
И словно немного постарел за эти несколько дней. Никогда не замечала у него морщинок на лбу, а тут вдруг заметила – сразу две, и такие глубокие, а еще в уголках карих глаз, когда он начинал хмуриться.
– Может, нас не найдут? – спросила я отца. – Отпустим лошадей, и пойдем дальше?
– Без лошадей далеко не уйдем, – вздохнул отец. – Придется еще немного побыть ворами. Выбора нет. И потом, это малая плата за то, что они хотели сделать. Теперь бы решить, куда двигаться дальше. Вот отдохнем немного и подумаем. Иди, купайся, Керрая.
– Ага!
Порывисто обняв отца, я с радостью бросилась к ручью, и только скинула с себя платье и потянула за подол длинную и некогда белую сорочку, как услышала откуда-то сверху насмешливое:
– Ну-ка, ну-ка! Что у нас здесь?
Я вскрикнула и схватилась за платье, пытаясь прикрыться, а сверху издевательски расхохотались. А потом одновременно подбежал отец и с огромного камня спрыгнул поджарый темноволосый парень.
– Вы кто такие?! – строго спросил парень, пока я, прячась за спину отца, спешно облачалась обратно в платье.
Говорил он тоном хозяина, надменно и с каким-то вызовом, словно имел право задавать такие вопросы. И мне это ужасно не понравилось. Одевшись, я вышла из-за спины отца и, стараясь подражать тону парня, спросила, вздернув подбородок:
– А ты-то сам кто такой?
Парень усмехнулся, отвел взгляд от отца, попытавшегося снова спрятать меня, и представился:
– Я? Кайл. И так, чтобы больше не было тупых вопросов, – племянник лэрда Аррона, хозяина земель, на которых пьют воду ваши ворованные лошади!
Не знаю, чего больше ожидал парень – шока, страха или смущения, но у меня невольно сжались в кулаки пальцы, едва я услышала его имя.
– Кайл! – выплюнула я с ненавистью, и глянула в серые глаза парня, ярко сверкнувшие мне в ответ.