Керрая. Одна любовь на троих. Том 2
Шрифт:
— По мороженому? — остановившись у прилавка с улыбчивой пухленькой продавщицей, спросила я Аррона.
— Ну, раз здесь ничего не наливают… — начал он, но встретившись со мной взглядом, обиженно замолчал. — Уже и подурачиться нельзя.
— Вчера подурачился. Мало?
— Э, нет, — он скривился, вообще он любил таким образом выражать эмоции, — мне еще прошлый штраф почти год отрабатывать.
— Кстати, — когда мы взяли по высокому бокалу с мороженым и расположились за столиком, поинтересовалась я, — как
— Не знаю, — он пожал плечами. — Вчера виделись — он был в шоке и… немного помятым. Когда Кайл привел его к дому твоей подружки, там по чистой случайности был ее парень, и, в общем…
— Ну да, по чистой случайности, — усмехнулась я, уже имея свои представления о Кайле.
Скорее всего, он специально выждал момент, когда Мартин придет к Хельге, чтобы в красках расписать, что было днем. А Мартин, впечатлившись, раскрасил приятеля Аррона.
— А сегодня я его еще не видел, — продолжил Аррон, — но вряд ли его укатали так же, как ты меня.
— В смысле?
— Как ты ходишь на каблуках весь день? — простонал парень.
Он кивнул под стол, и я туда заглянула. Сначала посмотрела на свои босоножки: да, каблук высокий, но мне хотелось сегодня быть выше свалившихся обстоятельств. Потом перевела взгляд на мягкие мокасины парня, и тихо рассмеялась. Мокасины стояли отдельно, а ноги Аррона демонстрировали покраснения и целый один мозоль.
— Не смешно, — притворился обиженным Аррон. — Это жесть. Это моя печаль. Почему ты смеешься?
Каюсь, я действительно никак не могла успокоиться. То ли Аррон был шутником, и у нас совпадало чувство юмора, то ли это нервное.
— Ты вообще пешком, что ли, не ходишь? — сквозь очередной приступ веселья, поинтересовалась я. — Или это не твоя обувь?
— Вот еще! Пешком ходить! — возмутился он. — Я маг. Не такой крутой, как твой парень, но маг.
Удивившись, я хотела прояснить момент, что Кайл не мой парень и напомнить, что Арону это прекрасно известно: он ведь вчера сам почувствовал мои отношения с Этаном… Но задумавшись об Этане, я задумалась о том, что у нас нет никаких отношений, и говорить о нем сейчас — это, по меньшей мере, глупо.
— А что касается, обуви, — сказал Аррон, — так это я для тебя старался. Думал: оценишь, проникнешься, пожалеешь меня, бедолагу.
— С чего бы?
— Хотя бы с того, что обувь уж очень неудобная.
— Ну, а при чем здесь я?
— При том, что это работа твоего папы.
Я еще раз глянула под стол, проигнорировав внимание редких посетителей. Какое им дело, что я там рассматриваю? А я смотрела на обувь, внимательно смотрела, и, наконец, заметила маленький знак, который всегда оставляет папа.
— И все равно я не понимаю, в чем логика, — сказала я, посмотрев на парня. — Ты выбрал обувь, которая тебе не подходит, а я должна проникнуться и пожалеть?
— Керрая, — парень наклонился ко мне, видимо, сомневаясь, что я расслышу, — дело не в том, что я с размером не угадал. Дело в том, что любая обувь твоего отца плохо подходит оборотням нашего вида.
— Чушь! — возмутилась я.
Аррон не стал со мной спорить, пожал плечами, мол, думай, что хочешь. А что здесь думать? Я знала, что обувь папы быстро расходится, что у него много заказов. Да мы уже оплатили постройку дома благодаря только его работе! Нет, я не верю.
— Если ты не умеешь правильно выбирать, — процедила я раздраженно, — мог кого-нибудь попросить.
— Уж не тебя ли? — хохотнул парень. — Видел я, в чем ты была сама, пока тебя не переодела подруга.
— Ты что, — поразилась я, — за нами следил?!
— Делать мне больше нечего! У нас с другом были свои планы, а тут вы…
— Ага, напали и как давай с вами знакомиться!
— Ой, да ладно, не придирайся к словам, — лениво отмахнулся от моего напоминания Аррон. — И хватит злиться, за версту слышно.
Я посмотрела на него, подумала и действительно перестала злиться. Не потому, что он попросил, а потому, что поняла: он и с обувью так же, как с нашим знакомством — все перевернул вверх тормашками, сам придумал — сам поверил.
— Ешь мороженое, — кивнула на его бокал, — тает.
— Ничего, я и молоко люблю. — Он подмигнул и все же взял ложечку. — Как всем котам, мне от него хорошо.
Рассмеявшись, мы с энтузиазмом принялись за мороженое, разговор плавно перетек в темы о житье-бытье, о городе, когда дверь открылась, и к нам ленивой походкой направился Кайл.
— Ну? — сказал он вместо приветствия, усевшись без спроса за столик.
Мы с Арроном непонимающе переглянулись.
— Ясно, — Кайл вздохнул, — подарка я от вас не дождусь, тогда хотя бы утешусь. Какое вы мороженое заказали?
— Я — ореховое, — ответил Аррон. — А Керрая фисташковое.
— Какое заказать себе? — Кайл, задумавшись, дернул чокер, и я вдруг вспомнила… запоздало, но вспомнила, что ровно год назад, день в день, подарила ему его.
Признаваться — не признаваться? Да ну, как-то глупо все вышло, я без подарка, но… Я ведь не готовилась, я забыла, я совсем об этом не думала. Зачем?
Когда Кайл на меня посмотрел, я вспомнила, что оборотни легко считывают эмоции, и, наверняка, он прочувствовал мое смятение, так что отступать уже поздно, и, откинув неловкость, я сказала:
— С днем рождения, Кайл.
Он оставил чокер в покое, его взгляд стал задумчивым, а я… я нашла, как сгладить свой промах.
— А можно… — голос чуть охрип, но я старалась взять себя в руки. С чего так нервничать? Он ведь не мой лучший друг. — Можно я подарю тебе мороженое, которое ты выберешь?