Кесарь земли русской. Трилогия
Шрифт:
Я ничего не понял, от этого спича и поэтому даже не испугался, понял только одно Казмир почему то является данником Хунну.
– И с какого перепуга эти поганые Хунну должны на меня обрушится - спросил я?
– Какие хунну - ты глупец, ты червь болотный даже не знаешь, что вся степь принадлежит германским вождям великим воинам готам, что служат богу Вотану. По полям сидит десятки родов готских, а мерзкие Хунну все пошли ромеев воевать, их Царь сидит на Дунае и в наши земли не ходит. Так что в степи один хозяин, это
Вот тут я аж припух, откуда этот дикарь знает про готов. Ладно про германцев он знает, ведь германцами называют все народы, что раньше входили в империю царя Германариха, а вот про готов откуда он знает.
– А кто такие готы?
– спросил я спокойным голосом - это что германцев вы так называете.
– Готы, это совет вождей германских племен, готы это воины, готы это жрецы бога Вотана, готы это смерть несущие - засмеялся обезумевший Болах - а ты червь посмел стать у них на пу.....
Договорить вождь Болах не успел, стальной клинок вошёл в его мерзкую пасть. Я вытащил клинок и обтер его о рукав, а потом посмотрел на присутствующих.
Я ожидал увидеть, страх, ужас, осуждение, да все, что угодно, но вот безразличия я увидеть не ожидал. Так как будто комар назойливый умер, никто из присутствующих даже не поморщился. Может я без сознательно сделал то, что должен был сделать настоящий князь. А действительно, чего это он меня червяком назвал, два раза, я считал. За такое даже в 21 веке можно в грызло получить, а тут то и подавно.
– Что скажешь Боян?
– спросил я деда - пойдут ли на нас вожди готские.
– Врет пес - пнул труп Боян - не пойдут, люди сказывали, что почти все готы вместе с Аттилой увели своих людей в поход на ромеев, только вот такие трусы как Казмир и остались.
– И ты думаешь, что мы сможем разбить Казмира, пока его товарищи из похода не вернулись?
– спросил я.
– Разбить ты его не сможешь - ответил опуская голову Боян - а вот прогнать можно.
Вот дает дед провокатор, подумал я и какого хрена он стравил меня с этим Казмиром, если нет шанса разбить его воинов. Видно в моих глазах вопрос был написан, поэтому дед Боян ответил сам на не заданный вопрос.
– Много поколений наш народ находится под пятой готских вождей. После смерти последнего нашего князя светлого Буса, мы стали рабами. Наших лучших отроков забирают в готские дружины, а лучших дев берут себе в наложницы, с нами обращались как со скотом.
Боян поднял лицо и я увидел красные от страдания глаза старика - ты наш единственный шанс, ты первый, кто осмелился назваться князем. Род Твердислава был самым сильным родом, что сидел по Десне, его люди не смирились, они даже находясь в свином загоне продолжали чувствовать себя свободными, поэтому я и предложил тебе в жёны Цветану.
Ты должен был связать кровными узами самые сильные рода, но я ошибся в них - дед со злостью пнул труп Болаха - вот они уже не свободны,
– Но ты не сморился дед боян, ведь я прав.
– Я не ощибся в тебе мой мальчик, ты послан нам самим Сварогом, а теперь отпусти пленников и отдай им тело их вождя, путь идут и скажут, что в этих землях появился настоящий князь.
Я встал, отряхнулся, князь я или не князь, а князь должен быть опрятным. Хоть и выгляжу я ужасно, но все таки встречают то по одежке. С трудом залез на своего коня, и поехал к полянке на которой лежали и сидели связанные воины Болаха.
Я выехал в центр - смотрите туда люди - я показал на реку. Это славная река рода Буса, пусть наш князь и пал от руки подлых готских вождей, но народ наш все еще жив. Идите и скажите, что за этой рекой лежат мои земли, я приму всех кто придет с поклоном и клятвой верности, но кто придет ко мне с мечем, я ему этот меч в глотку засуну - последние слова я уже не проговорил, а прорычал. Забирайте тело своего вождя и убирайтесь к своим родовичам, я думаю, что следующие вожди будут более разумны, чем эта падаль.
Раненых мы загрузили на три ладьи, а я с малым отрядом всего в три десятка воинов о двуконь понеслись к Орше.
Радко устал, вот уже десяток дней и ночей он плутал в лесах и болотах уходя от преследователей. У него осталось слишком мало воинов, а враг силен. Лучшие германские всадники, что прошли множество сражений гнались за ним. Он не мог помочь и своим людям, что уходили в земли Чеслава. Отца уже давно похоронили по всем правилам, как вождя. Выкопали большую яму, закололи лучшего коня, посадили мертвого Твердислава на коня, в новой броне, что подарил отцу Чеслав, с лучшим стальным мечем, с луком и полным колчаном стрел, и засыпали сырой землей.
Просидели у могилы три дня, почитая всех родовичей, что погибли в сражениях и отправился маленький отряд на переправу к Славутичу. У самой переправы их догнал отряд гота Ульгерда. Воины Радко на полном скаку влетали в холодные воды Славутича и вцепившись за холки коней плыли на правый берег. А люди Ульгерда засыпали их стрелами, стоя на левом берегу. Радко одной рукой держался за шею своего коня, а второй поднял щит и старался прикрыться от звенящей смерти, что сыпалась в воду вокруг него.
На противоположный берег Славутича выбрались меньше сотни воинов, вот и всё, всё, что осталось от могучей дружины в три сотни воинов. Он сгубил последних. Радко помнил как смотрели люди на вернувшийся отряд его брата Славко. Тогда прошлым летом его брат собрал пять сотен лучших из лучших и повел их вместе с воинами других родов, чтобы пограбить стойбище поганых. Но вернулись из того похода всего две сотни, вернулся и брат завернутый в попону. Пока Радко с отцом оплакивал брата, весь род оплакивал своих воинов.