Кесарь земли русской. Трилогия
Шрифт:
Мы так и ушли. Мы на север, а враги на юг, мы просто разошлись как в море корабли, и только в конце нашей встречи все тот же бородатый прото датчанин вскочил на скамейку и что есть духу заорал - 'svennet tu Hund'.
Я орать не стал, просто встал повыше и показал ему согнутый локоть, я мать вашу еще научу вас русскому факку.
Но вражеский капитан в рогатом шлеме, напоминавшем морду дракона даже не смотрел на меня, он стоял возле кормчего своего корабля и смотерл в даль, туда, где в далеке находился датский пролив. Сможет ли он удержать теперь этот пролив, вот в чем вопрос.
Я опять, как и три дня назад иду искать Радомира,
То что гётты и готы это однокоренные слова я уже догадался, подозреваю что это извращенное слово ютты. То есть готы, гётты и ютты, это родственные слова, а значит возможно и родственные народы, то есть прото датчане, а вот свеев они не любят, выходит свеи другого рода-племени будут, вот и зайду я в гости к свеям по дороге. Где то там впереди имеются аж целых три морских конунга страны тысячи скал, то есть будущих виков, и где то там есть корабли брата Радомира, там целый флот, а я тут один.
А может это что то другое означает, например Алларат сказал что 'готс' означает слово 'свавный', ну типа крутой, может все эти гётто, ютто, готы считают себя просто крутыми парнями, вот только мои готты не понимают язык этих ютто-сконцев, это я уже понял.
И еще меня зацепило оскорбление этогог паршивого датчанина, ну не то чтобы я обиделся, назвать человека 20-го века собакой - это даже и не сокорблениея. Я при необходимости могбы выдать такие трех этажные маты, что переводчик бы завис на три дня. Но вот слово 'венетс' я услышал, то есть этот датчанин нас идентефицирует, то есть распознает как венетов, ну это понятно. А слово собака 'Hund', мне сильно напоминает слово 'Хунну', или 'Гунну', возможно эти прото, мать их так, европейци в своих писаниях просто так оскорбили Атиллу и его людей, просто назвав их 'Hund', то есть собаками?
Ладно, думаю я все таки со всеми этими припарками рано или поздно разберусь.
Шведский берег меня не обрадовал, мы гребли до самого вечера и только перед закатом я таки увидел приличный участок, где можно безопасно пристать. Мы выгрузились, нарубили толстых веток, наспех связали щиты и выставив их частоколом вокруг небольшого лагеря приступили к приготовлению пищи. Отправленные мною охотники достаточно быстро подстрелили из арбалета кабанчика, а я уже не смог ни командовать, ни даже думать о собственной безопасности. Оказавшись на берегу я все больше
Я осмотрел всех людей, нашел более менее бодрых воинов и узнав одного из них позвал - Щукарь, подойди ко мне.
Щукарь обернулся, осмотрелся и поняв, что я зову его подошел.
– Щукарь, возьми пятерых воинов и разделитесь на пары для ночного дежурства - я показал рукой на сопку чуть дальше нашей стоянки.
– Вон там по верху патруль пусть ходит, только не давай ам останавливаться, иначе сядут и уснут. Ночь подели поровну, до утра дежурьте, а утром я вас сменю, потом выспитесь.
– Сделаю - махнул рукой Щукарь, было видно, что воин тоже устал, но вот опыта таких походов у него больше, поэтому важность задачи он осознавал и даже не возмущался.
А я как только солнце скрылось за горой и первый патруль ушел к сопке, тут же пошел к своей чайке. Я уже не смог бороться со сном, с трудом добрел до своей чайки, взобрался на борт, подтянул к себе несколько сулиц, проверил оружие на ремне и прислонившись к борту уснул. Вот такой я нестойкий командир оказался. Это наверное откат после боя, адреналин выветрился, унося все оставшиеся силы в невиданную даль.
Утро встретило нас звонким щебетом местных птичек и запахом костра, на котором готовилось в казане какое то мясное блюдо. Мы отдыхали, а какой смысл сейчас куда то грести, слишком ослаблены раненные, да и не раненные люди очень устали, можно и подождать. И мы дождались.
Двадцати весельные биремы Радомира я узнал сразу, как только они показались на горизонте. На третий день нашего пребывания на шведском берегу с юга появился флот брата, и этот флот шел с той стороны куда ушли гётты-сконци, а по простому ютландци. И Радомир вряд ли мог с ними разминутся.
Я отправил несколько охотников за дичью и приказал готовится к встрече, тут сейчас будет не протолкнутся от голодных и уставших людей.
Как высадился Радомир, мы долго обнимались со всеми бойцами, вот только сейчас я понял, что означает слово 'дружина'. Это не просто воины, это семья, воинское братство. Удача и поражение каждого тут же отражаются на общем настроении, а радоваться было за что. Отходящий и уставший отряд ютландцев все таки попал на Радомира, боя даже и не было. Врагов расстреливали вначале баллистами и болтами, а потом взяли быстрым абардажем. Уставшие воины противника не смогли оторваться от преследования, и геройски пали под натиском превосходящей мощи воинов Радомира и дружины ободритов, а потом допросив выживших Радомир узнал о том, что я ушел на полночь, он пошел за мной. Вот и хорошо, хорошо, что я не смог двигатся дальше, так бы мы и искали друг друга у этих неприветливых скал.
Дальше мы обедали до самого ужина, то есть просто отъедались, воины спали вповалку, а вожди обсуждали дальнейшие планы. Мы не боялись нападения, тут в это время и в этом месте была слишком малая плотность населения. Люди жили в основном в уютных заливах, куда не доходили частые штормы, и где можно было в любое время года ловить жирную вкусную рыбу с малых лодок.
С утра следующего дня я пошел в кусты по большому делу и увидев кучу, встал как вкопанный. Там в была кровавая куча жидкого дерьма. Еб тить, это же дизентерия. Вот блин, у меня уже болезни в дружине начались. Так мы и без боя скоро все от желудочных болезней сдохнем, а тут вот дизентерия, я знаю, что дальше пойдет или брюшной тиф, или еще какая то массовая супер болезнь. Нет, хватит мне тут воевать, нужно срочно завершать военную компанию.