Кесарь земли русской. Война
Шрифт:
Цветана повернула заплаканное лицо, не веря в услышанное - и ты так меня отпустишь, просто так - спросила она.
– Отпущу, я не рабовладелец, а ты не моя девка, ты свободна иди куда пожелаешь.
Как солнце встало над головой все кони и имущество посольства были загружены и воины полезли на борт. Настроение было какое-то странное, что вообще происходит, девка убегает, так у меня их вон куча, и право первой брачной ночи пока действует, а вот эта уходит и как то муторно на душе. А может это уходит надежда. Надежда на то, что вот так в этом мире можно просто взять и раскрутиться, может это намек, что ничего просто
Когда все погрузились и ладьи оттолкнувшись от берега начали удалятся я увидел щиты на борту ладьи где сидели воины из охраны Цветаны, подошел к берегу, взял новый арбалет, взвел и наложил болт.
– Эй Четвертак - крикнул я.
– Что скажешь Чеслав - крикнул десятник охраны бывшей весты - забыл чего?
– Забыл, послание забыл передать вождям вашим - я поднял арбалет и всадил болт в умбон щита висевшего на борту.
Болт пробил железную насадку и надежно пригвоздил щит к борту ладьи.
– Передай это послание вождям и скажи, что Казмир не хозяин вашим родам, на этой земле уже есть один, а двум медведям в одной берлоге не ужиться, пусть думают - я повернулся и пошел прочь от берега.
Вот теперь точно все, я показал врагу, что знаю его злые мысли, а там пусть решают сами.
Глава 2. Руянцы
Я забрал с собой десяток воинов из селения Орши, и отвез их в селение Бажены пусть сидят тут ждут Гореслава.
Болотный островок я им конечно не показал, туда тропка ведет очень интересная, и кроме людей Бажены, меня, да деда лешака, эту тропку никто в болотах не найдет. А на том острове стоит сруб в подвале которого зарыт бочонок золота с германской биремы, так чисто для резерва. И пусть лежит, мало ли что.
А лешак опять пропал, вот же зараза, он как кот, как смета есть он появляется, а как нажрется то и пропадает куда то. Наверное опять пошел в священную рощу за дозой энергии. Кстати нужно подумать что за роща такая, никак Беловежская пуща, было бы неплохо там острог поставить.
Воинам я наказал всех людей, что придут на мою землю селить родами от Баженино до Витебска и наказать им добывать руду и уголь, а в Баженино плавить кричное железо.
Все добытое железо раз в месяц караванами отправлять в Полотск, а от туда будут получать соль, рыбу, мед и другие товары.
Две сотни людей из рода Бажены и прибившихся к ней людишек с имуществом и скотом я потащил вначале в Витебск, а там перевез всех галерами на правый берег реки Дивной или Янтарной и повел к Полотску.
Пока мы сидели и ждали окончания ледохода в Орше в Полотске успели поставить два больших сруба, но этого было мало, однако наконец то началось то самое самоуправление, которого так хотели организовать в 21-м веке.
Ведь нельзя всем заниматься самому, люди сидят и ждут когда власть все за них сделает. Как то само собой образовалось, что
В совет города вошло почти два десятка человек. На первом же совещании я подтвердил полномочия старых моих руководителей, что управляли цехами и представил новых. Совет получал полную свободу по управлению внутренней жизнью города. Строительством домов внутри крепости, заготовкой продуктов питания для повседневной жизни, торговлей обычными товарами как внутри города, так и с родами песьеголовых и чудинов, что приходили почти каждый день.
А вот продажу оружия, даже самых простых ножей и наконечников для стрел я оставил в моем полном ведении.
То есть назначил ушлого торгаша Бронислава, что с использованием пальцев болтал на многих языках. Бронислава я заприметил давно и удивился, вот же человек, такой торговой хватки у меня нет.
Один раз пришли людишки с севера, я их определил как те самые люди, что зовутся Весь. Пришли и притащили кучу шкур, а мой торгаш давай им железо по весу продавать. То есть положил на примитивные качающиеся весы три ножа, а на противоположную сторону шкурки то ли куниц, то ли песцов, вот так и продавал, вес ножа или наконечника для сулици по весу шкур.
Я тогда позвал Бронислава в сторонку и отчитал, мол что ты кровопийца с бедного дикаря так много шкур взял, за обычный то нож.
А он мне и говорит - те купцы, что тут раньше были тоже ножи по весу продавали, но там били ножи не из стали как наши, а из простого железа, тяжелые и клинок мягкий. А наш нож из чистой стали, и вепсы очень долго кланялись и благодарили его, когда так удачно обменяли свои шкуры.
После такого разъяснения я пытался и не влезать в местные отношения со своим мировоззрением, здесь все по другому, то что я считаю, неправильным, здесь обыденность.
Я наказал никому боевого оружия не продавать, мечи и сабли только с моего разрешения отправлять партиями в Оршу и Приморское, а там уже в чужие земли на продажу.
А вот ножи, наконечники копий и стрел продавать местным болотным людишкам только за доставленную руду или уголь. А то мне одно мясо и рыбу таскают, я и сам могу рыбу ловить вон у меня целая деревня рыбаков почти на берегу моря стоит.
Здебору, что командовал Полотским ополчением или младшей дружиной я переподчинил почти всех женщин арбалетчиц. Они очень сильно обиделись. Я если честно не ожидал такого, некоторые особи женского пола три дня ходили со слезами на глазах, как так князь воительниц в младшую дружину перевел. Но я решил вопрос просто. Я увидел двух пузатых арбалетчиц, построил весь отряд и прочитал лекцию про важность материнства и детства для общества. Всем женщинам арбалетчицам, что на сносях и после родов целый год, запрещаю ходить в походы, так и сказал, воевать можно только на стене когда придет ворог, а всё остальное время тренироваться и помогать в производстве самострелов и болтов. Все тетки восприняли мои объяснения с пониманием, особенно те, у кого не было видно пуза. Женская часть дружины, тут же во спряла духом, вообще то по логике получалось, что князь прав, зачем брюхатым в поход, пусть в селении сидят и к родам готовятся.